Лариса Печатнова - Спарта. Миф и реальность

Birgalias N. La Gerousia et les gеrontes de Sparte. P. 346, n. 55. Что касается возможности для эфоров попасть в герусию, то она весьма сомнительна. Сама по себе эта магистратура не давала каких-либо преимуществ ее носителям по завершении срока службы.

Вопрос о том, один или два дополнительных голоса получал каждый геронт, замещающий царя, спорен, так как источники противоречивы и не всегда ясны. Фукидид, по-видимому, имея в виду несколько двусмысленную фразу Геродота, что «геронты, родственники царей, в их отсутствие имеют их привилегии, располагая двумя голосами, а свой голос — третий» (VI. 57. 5; перевод дословный, так как Г.А. Стратановский, добавив слово «каждый», уничтожил тем самым имеющуюся в подлиннике двусмысленность), считает эту информацию ложной и только вводящей в заблуждение «прочих эллинов». Фукидид, не называя, однако, свой источник, исправляет эту ошибку, утверждая, что цари при голосовании в герусии имели только один голос, как и все прочие геронты (I. 20. 3). Как правило, современные исследователи склоняются к версии Фукидида ( Scott L . Historical Commentary on Herodotos. Book 6. Leiden; Boston, 2005. P. 246). Судя по тому, что Фукидид, говоря о голосовании царей, употребляет глагол prostivqesqai (доел, прибавлять), нельзя исключить варианта, что цари голосовали в герусии последними ( Gomme A.W. A Historical Commentary on Thucydides. Vol. I. Oxford, 1945. P. 138). Возможно, это было сделано для того, чтобы мнение царей не было для геронтов определяющим.

Levy Е. Sparte. Р. 206, II. 100.

Спартанская этика отличалась большим, чем это было принято в остальной Греции, уважением к старикам. В формирование этих представлений большой вклад внес участник Второй Мессенской войны поэт Тиртей. В своих элегиях он не раз затрагивал тему героической старости, призывая молодых воинов следовать примеру своих старших товарищей (Tyrt. fr. 6–7 Diehl³). По его словам, на прославленного воина, достигшего старости, смотрят все почтительно и «повсюду в собраниях народа друг перед другом спешат место ему уступить» (Tyrt. fir. 9 v. 37 sqq. Diehl³ Пер. В. В. Латышева).

Cartledge Р. Spartan Reflections. Р. 19.

Wallace R.W . Revolutions and a New Order in Solonian Athens and Archaic Greece // Origins of Democracy in Ancient Greece. Ed. K. A. Raaflaub, J. Ober & R. W. Wallace. Berkeley; London, 2007. Р. 66.

Andrewes A. The Government of Classical Sparta // Ancient Society and Institutions. Studies presented to V. Ehrenberg. Oxford, 1966. P. 3.

BirgaJias N. La Gerousia et les gеrontes de Sparte. P. 347 f. Ст. Ходкинсон также считает; что в герусии находилось значительное число царских родственников ( Hodkinson St . Property and Wealth in Classical Sparta. London, 2000. P. 359 ff.).

Birgalias N . La Gеrousia et les gеrontes de Sparte. P. 348.

Andrewes A. The Government of Classical Sparta. P. 4.

Forrest W.G . Legislation in Sparta // Phoenix. Vol. 21. 1967. P. 11–19.

MacDowell D . Spartan Law. Edinburgh, 1986. P. 7 f.

Birgalias N . La Gеrousia еt les gеrontes de Sparte. P. 342, n. 12.

Правда, у Геродота это несколько сомнительная похвала, поскольку, по его мнению, такое поведение было характерно скорее для негреческих народов, например для египтян. Стоит напомнить, что Геродот усматривал восточные черты и в излишне торжественной, по мнению эллинов, процедуре погребения спартанских басилевсов. По его словам, так хоронили своих царей «азиатские варвары» (VI. 58). Платон, явно в подражание этому «варварскому» спартанскому обряду, описывает пышные похороны, которые устраивались так называемым евфинам, высшим контролерам и одновременно жрецам его идеального государства — (Leg. XII. 947 b-е).

Powell A. Plato and Sparta: modes of rule and of non-rational persuasion in the Laws // The Shadow of Sparta. Ed. A. Powell and St. Hodkinson . London; New York, 2003. P. 281.

Об аргументации сторонников этой точки зрения см.: Powell A . Plato and Sparta. Р. 275.

Powell A . Plato and Sparta. P. 275.

Ближайшая аналогия спартанским геронтам — венецианские дожи, которые выбирались пожизненно из представителей патрицианских семей, уже прошедших все ступени государственной службы. Способ избрания дожей был многоступенчатым и очень запутанным. В течение длительного существования этой высшей выборной должности строго соблюдался возрастной ценз: дожами становились, как правило, весьма пожилые венецианцы между 60 и 70 годами, а нередко и после 70 лет. Так, например, Энрико Дандоло стал дожем в 75 лет (1193 г.), а Марино Фальеро — в 80-летнем возрасте (1354 г.). Средний срок правления дожей не превышал 9 лет. Длительная политическая стабильность Венеции отчасти объясняется тем, что государственный контроль оказался в руках старшего поколения. Так, в Венеции патриции не смели демонстрировать свое богатство, они даже были вынуждены носить одинаковую темную одежду, дабы не выделяться из общей массы горожан и не вызывать социальной зависти.