Пол Картледж - Спартанцы - Герои, изменившие ход истории. Фермопилы - Битва, изменившая ход истории

Неудивительно, что, когда подошло время составления посмертной эпитафии Эпаминонду (на его статуе, воздвигнутой в Фиванском акрополе), эти два новых пелопоннесских города были особо упомянуты:

Упоминание об отрезанных волосах Спарты — блестящий образ, потому что остриженные волосы были общегреческим символом траура, а спартанские мужчины носили длинные волосы. Материнский образ Мессены косвенно противопоставлен спартанскому кровожадному и подчеркнуто несемейственному отношению к порабощенной рабочей силе — илотам. В конце Мегалополь предстает увенчанным за победу в состязании благодаря копьям Феба, в честь которого названы Фивы. Когда-то Фивы были славным «дорийским копьем» Спарты (прекрасное выражение Агесилая), которое поддерживало греческую свободу от персов. Теперь же положение совершенно переменилось.

Эпитафия на смерть Эпаминонда была составлена только через шесть лет после основания Мегалополя, потому что Эпаминонд умер победителем во второй крупной битве при Мантинее в северной Аркадии (первая произошла в 418 г.). Он вторгся в Пелопоннес в четвертый раз летом 362 г. Удостоверившись, что Спарта не сможет участвовать в грядущей решающей битве в полную силу, он совершил второе вторжение в Лаконию, но на этот раз проник в саму Спарту, не окруженную крепостными стенами. Защитники спартанской стороны предпочитали переключать внимание на индивидуальные акты героизма, проявленные восемнадцати- или девятнадцатилетними юношами, а не распространяться о неспособности спартанцев Агесилая оказать сопротивление Эпаминонду или о вспышках существенных разногласий в спартанских рядах.

Надежно подтвержденные сведения об Исаде ограничены единственным местом в Жизнеописании Агесилая Плутарха. Ситуация в этом отрывке связана с проникновением Эпаминонда в Спарту в 362 г., и хотя ситуация явно критическая, это никак не исчерпывает интереса к самому отрывку и его значения:

Исад, сын Фебида, у меня на виду доставил великолепное зрелище отваги не только согражданам, но также и врагам. Он выделялся не только своей красотой, но и ростом, и был он в возрасте между отрочеством и возмужалостью, когда люди находятся в расцвете сил. Он выскочил из дома совершенно нагой, не прикрыв ни доспехами, ни одеждой свое тело, только что натертое маслом, держа в одной руке копье, в другой меч, и бросился в самую гущу врагов, повергая наземь и поражая всех, кто выступал навстречу. Он даже не был ранен, потому ли, что в награду за храбрость его охраняло божество, или потому что врагам он казался более величественным и могущественным, чем простой смертный. Говорят, что эфоры наградили его венком, а затем наказали штрафом в 1000 драхм за то, что он безрассудно вышел навстречу опасности без доспехов.

Фебид, отец Исада, не был обычным спартанцем, и даже для спартанца он был невероятно амбициозен. В 382 г. он незаконно занял Фивы и в мирное время разместил там гарнизон, однако Агесилай, независимо от того, сам ли или нет, подтолкнул или заранее приказал ему, задним числом поддержал его действия. Эвдамид, брат Фебида и дядя Исада, также отличился как командир в спартанской кампании против Олинфа (381–379 гг.) и, возможно, в конце 70-х или начале 60-х гг. IV в. сын Агесилая Архидам женился на дочери Эвдамида, несомненно, по обычным финансовым и политическим соображениям. Но в 378 г. Фебид погиб на посту главнокомандующего в Беотии, таким образом, Исад, родившийся в конце 80-х, вырос без отца, но хорошо помнил, что его отец был спартанским героем.

В 362 г., когда Эпаминонд вторгся в Спарту, Исад пребывал в том периоде жизни мужчины, который спартанцы называли paidiskosy «отроческим», т. е. между возрастом мальчика ( pais — от 7 до 18 лет) и совершенно взрослого воина ( аnêr — после 20 лет). Это был промежуточный период, когда особо отличившихся юношей отбирали для охоты на илотов в Криптию, отряд секретной службы. Их посылали в сельские районы, вооруженных только ножом, еду они могли добыть для себя, лишь собрав зерно на поле или украв. В качестве своего рода испытания на мужество или ритуала посвящения от них требовалось «запятнать себя кровью», убив какого-нибудь подвернувшегося илота или, возможно, илотов, известных как нарушители порядка. Нагота Исада соответствует его еще невзрослому возрасту, возрасту эфебов, но тот факт, что он натер себя маслом, во-видимому, позволяет предположить, что он в то время занимался физическими упражнениями. Именно спартанцы, как сообщает нам Фукидид, ввели в Греции практику умащения бесспорно отчасти из-за обилия оливкового масла, производимого в благоприятных условиях Лаконии и Мессении, и мы вспоминаем изумление лазутчика Ксеркса, когда он увидел спартанцев в Фермопилах, делающих энергичные гимнастические упражнения, готовясь к сражению и смерти.