Пол Картледж - Спартанцы - Герои, изменившие ход истории. Фермопилы - Битва, изменившая ход истории

Геродот, чтобы поведать о самом могущественном государстве на территории Греции, фактически начинает свою описательную часть Историй с изысканий о баснословно богатом царе Лидии Крезе. Тот многое знал о греках, так как на побережье Малой Азии некоторые из них были его подданными, и он не был полностью враждебен греческой культуре, а больше боялся возрастающей мощи Персидской империи при великом царе Кире II. Начало этого могущества относится приблизительно к 560 г., а к 40-м гг. VI в. оно уже угрожало независимости царства Креза. Решив, что Спарта и Афины были в то время двумя самыми могущественными греческими государствами, а Дельфийский оракул был самым могущественным в греческом мире, он действовал согласно предполагаемому дельфийскому предсказанию, по которому, если он пересечет Галис, то разрушит великое царство. К несчастью, царство, которое он разрушил, перейдя через реку, было его собственным, и после захвата Лидии Кир отправил своего мидийского полководца Гарпага покорить или мирно включить в свою империю азиатских греков.

Греки обычно отождествляли персов с их близкими родственниками мидянами, например, эпитафия драматурга-трагика Эсхила, упоминающая его подвиги в Марафонском сражении в 490 г., говорит о «длинноволосых мидянах», как бы зная об этих любопытных фактах. В действительности мидяне и персы были совершенно различными народами, с очень разными обычаями, и происхождение творения Кира — персидской империи Ахеменидов — заложено в изменении традиционных политических отношений между ними. С этого времени персы Южного Ирана находились на дирижерском возвышении, и мидяне Северного Ирана исполняли вторые роли. В свое время после победы над Ассирией при Ниневии в 612 г. мидяне сами были имперской державой. В наследство имперской системе Кира они оставили слово, которое греки транслитерировали как «сатрап», что означало наместник царя, или имперский правитель. Одна из двадцати или более сатрапий Персидской империи сформировалась из того, что было царством Креза Лидией со столицей в Сардах. Другая была образована из греческого района Иония дальше на западе, в который входили такие важные города, как Эфес и Милет. Персы позаимствовали у мидян не только это. Как мы увидим, верховным командующим для особых поручений во время марафонской кампании 490 г. мог стать мидянин, такой как Гарпаг, а его преемником — мидянин Датис, назначенный зятем Кира царем Дарием I.

Именно из Милета в Ионии происходил непосредственный интеллектуальный предшественник Геродота Гекатей. Сам Геродот происходил из дорийского города Галикарнаса дальше к югу. Гекатей имел отношение к позднейшей моде на «научное» мышление, введенной в первые годы VI в. Фалесом, также родом из Милета. Фалеса можно упомянуть в связи с его исследованиями природы космоса как historia , что значит «исследование прошлого». Гекатей почти наверняка пользовался этим словом для собственных исследований, но то, что он изучал, было не внечеловеческим космосом, а миром людей. У него были свои разочарования. «Сказок, рассказанных греками, — гремел он, — много [вот оно, противоречие], и они нелепые». Геродоту, который неизбежно до некоторой степени последовал за Гекатеем, иногда буквально и часто без прямого подтверждения приходилось соглашаться с ним, но он принял, несомненно, более либеральную позицию:

Моя задача связать рассказанные истории, мне

Не обязательно верить в них.

Истории, которые более всего интересовали его и, вероятно, его читателей и слушателей V в., касались происхождения великого конфликта между Западом и Востоком, между греками и варварами, или то, что мы называем Греко-персидскими войнами начала V в. Вот как он описывает задачу, возложенную им самим на себя в предисловии к своим Историям :

Геродот из Галикарнаса собрал и записал эти сведения [ historie ], чтобы прошедшие события с течением времени не пришли в забвение, и великие и удивления достойные деяния, как эллинов, так и негреческих варваров, не остались в безвестности, в особенности же то, почему они вели войны друг с другом.

Объясняя, почему «греки и негреческие варвары… вели войны друг с другом», он начал свое изложение, как мы видели, приблизительно с 550 г. до н. э., грубо говоря, за семьдесят лет до своего рождения. Он мог обратиться, вероятно, к немногим, если и были такие, действительно опытные и помнившие столь далекие события, но вокруг оставались сыновья и особенно внуки этих людей, способные передать ему эти рассказы, каждый, конечно, на свой манер, со своим особым подходом или особенностями. Но свидетельства в целом и качество Историй Геродота в частности таковы, что мы также можем и должны совершенно безопасно использовать Геродота в качестве руководства к основным хронологическим, географическим и политическим достижениям в Восточном Средиземноморье, на Ближнем и Среднем Востоке между 550 и 479 гг. Все события позднее 479 г. мы называем «постмидянскими», т. е. те, что происходили после Персидских войн и не были предметом его исследования. Они были оставлены другим, включая и его великого последователя Фукидида, продолжившего повествование с 478 г.