Пол Картледж - Спартанцы - Герои, изменившие ход истории. Фермопилы - Битва, изменившая ход истории

Связь между древними греками и нами впечатляюще выразил Джо Стюарт Милль в обозрении первых томов первопроходческой либерально-демократической истории Древней Греции Джорджа Гроута (опубликованной в двенадцати томах в 1846–1856 годах). По умышленно парадоксальным словам Милля, Марафонское сражение 490 г. до Р.Х., выигранное Афинами при поддержке только маленького соседнего городка Платеи, имело большее значение, чем битва при Гастингсе, даже как событие английской истории . Можно доказать или, по крайней мере, я хочу доказать, что такова же была и битва при Фермопилах. Разумеется, в отличие от Марафона, формально Фермопилы были поражением греков, «раной» ( trôma ), по выражению Геродота [125]. Тем не менее это было не менее славное и культурно значимое событие, поскольку оно скоро превратилось в моральную победу, т. е. в победу боевого духа. А как однажды красочно выразился Наполеон, фактор боевого духа втрое важнее, чем все прочие факторы вместе взятые.

Кое-кто скажет даже — и я склонен присоединиться к нему, — что Фермопилы были звездным часом Спарты. Во всяком случае, именно опыт Спарты в Фермопилах дает мне постоянную отправную точку отсчета в попытках ответить на вопрос, поставленный в эпилоге: что сделали для нас спартанцы? Может быть, мы должны начать с вопроса, который якобы задал в 550 г. до Р.Х. Великий царь Кир, основатель персидской империи Ахеменидов: кто такие спартанцы?

Один из ответов таков: спартанцы — это дорические (говорившие по-дорийски) жители греческого, крупнейшего в Древней Греции государства на Пелопоннесе. Другой ответ, полученный, к своему огромному огорчению, одним из преемников Кира Ксерксом, заключается в том, что они были боевым орудием, достаточно могучим и умелым и обладавшим достаточно сильной волей, чтобы сыграть ведущую роль в сопротивлении и, в конечном счете, изгнании даже его огромных орд, таким образом разрушив его планы включить континентальную Грецию в восточную империю, уже простиравшуюся от Эгейского моря на западе до территорий за Гиндукушем. Ксеркс открыл эти данные о Спарте лично под Фермопилами, а назначенный им главнокомандующий Мардоний роковым образом при Платеях еще раз на следующий год, когда спартанцы, руководимые регентом Павсанием, сыграли ключевую роль в знаменитой решающей победе греков.

Это также дает ответ на далеко не незначительный вопрос о том, почему нас сегодня должно интересовать, кем были древние спартанцы, поскольку они обеспечили возможность развития цивилизации, которую мы решительным образом предпочли унаследовать и усвоить. Что, если бы в 480–479 годах победили персы? Либо греческая цивилизация впоследствии значительно изменилась бы, либо мы не унаследовали бы ее в той же мере и подобным же образом. Другой ответ на вопрос, почему сегодня древние спартанцы имеют для нас значение, относится к тому влиянию, которое по-разному называлось спартанским мифом, миражом или преданием. Иными словами: разнообразие аспектов, которыми начиная с конца пятого века до Р.Х. Спарта и спартанцы были представлены по преимуществу в неспартанских источниках, как письменных, так и изобразительных, оставили глубокий след в Западной традиции, в понимании того, что значит принадлежность к Западной культуре.

Во-первых, подобно другим местностям Древней Греции, Спарта вторгается в наше повседневное сознание, обогащая наш английский словарь. Например, остров Лесбос дал нам слово «лесбийский», город Коринф — «коринфский», город Афины — «аттический», а Спарта щедро наделила нас такими словами, как, конечно, «спартанский» и «лаконичный».

Почти наудачу выбранная иллюстрация: в газетных публикациях об Айане Данкане Смите, бывшем лидере оппозиции, его военно-морское училище иногда называли «спартанским» — и, в известном смысле, заслуженно Британская система частных школ была создана Томасом Арнольдом в XIX веке сознательно по образцу, или даже утопическому представлению, о военизированной общественной системе образования Древней Спарты.

Спартанская этимология слова «лаконичный» не столь очевидна. Оно происходит от древнего прилагательного, производного от самоназвания, которым чаще всего пользовались спартанцы: лакедемоняне, или лаконы. Как уже отмечалось, спартанцы были мастерами кратких, сжатых военного образца изречений, которые они использовали как в устных, так и в письменных донесениях с фронта и дома, например, в моментальных остроумных ответах требовательному учителю — настолько, что древние сохранили память о том, что они считали настоящими спартанскими «апофтегмами» (я цитировал одну знаменитую апофтегму Леонида), а мы все еще в их честь называем подобный стиль высказываний «лаконичным».