Пол Картледж - Спартанцы - Герои, изменившие ход истории. Фермопилы - Битва, изменившая ход истории

Первый внешний союз спартанцев был заключен, возможно, около 550 года, с ближайшим полисом к северу — Тегеей в Аркадии. Но в течение одного поколения их союзная система на Пелопоннесе была распространена до Коринфского перешейка и вышла за пределы Пелопоннеса в центральную Грецию, охватив Мегару и находящийся в открытом море остров Эгину. Союзники принесли одностороннюю присягу на верность Спарте, обязавшись оказывать военную поддержку по ее требованию в обмен на сохранение Спартой в целом олигархических режимов союзников — услуга, которая становилась все более и более важной после перехода Афин в 508 году к демократии.

Как мы уже отмечали ранее, единственным Пелопоннесским государством, демонстративно отказавшимся присоединиться к спартанскому союзу, был Аргос, который бросил вызов Спарте на поле боя примерно в 545 году, но потерпел серьезное поражение. Впоследствии (в 494-м, 496-м и далее) то же само повторялось весьма регулярно. В 525 году Спарта почувствовала себя даже достаточно уверенно, чтобы вести военные действия в восточном Эгейском море при решающей помощи флота своего союзника Коринфа. Примерно в 512 году Спарта опять послала морскую, а затем наземную экспедицию против Афин, чтобы свергнуть правящую «тираническую» династию сыновей Писистрата. Это ставит вопрос об отношении Спарты к иностранным тиранам, или автократам. Спарта получила репутацию принципиального противника тирании, поскольку фактически свергла немалое их число. Но во всех случаях с равной вероятностью могут быть выдвинуты здоровые прагматические соображения в пользу свержения, и по меньшей мере в двух случаях Спарта позабыла о своих предполагаемых антитиранических принципах, когда она фактически пыталась навязать или восстановить тиранию. Оба эти случая пришлись на необычный и судьбоносный период в какие-то шесть лет, с 510 по 504 год, и оба связаны с Афинами.

Геродот, придававший большое значение крайней религиозности спартанцев, считал, что их убедил подняться в 510 году против продолжительной тиранической династии в Афинах постоянный поток дельфийских оракулов. Во всяком случае, режиму Гиппия и его брата внезапно был положен конец вмешательством Клеомена, и Гиппию повезло не просто скрыться, а бежать прямо в руки персов. Теперь, под покровительством Великого царя Дария, он до самого преклонного возраста лелеял мечту о возвращении и реставрации. С греческой точки зрения это создавало безусловные узы между Персией и политикой материковой Греции, подтверждая связь Персии с греческой тиранией, уже узаконенной на азиатском берегу Эгейского моря.

Через два года, в 508 году, Клеомен вернулся в Афины, опять с армией, на сей раз оккупировав на несколько дней Акрополь. Однако в данном случае не было никакой возможности утверждать, что вторжение было предпринято во имя обеспечения свободы афинян от гнета тирании, так как Клеомен фактически вторгся вопреки ясно выраженной воле большинства граждан Афин. Они заявили, что желают исполненных творческого воображения первопроходческих «демократических» реформ, предложенных Клисфеном, давним противником прежнего тиранического режима. По разительному контрасту, Клеомен предпочитал реакционное решение — введение правления противника Клисфена Исагора, проспартанского марионеточного тирана. Такова была предполагаемая принципиальная оппозиция Спарты тирании!

К своему позору и удивлению, Клеомен оказался заблокированным на Акрополе и вынужденным позорно удалиться в Спарту. Однако он сохранил достаточно влияния, чтобы добиться повторной ссылки Клисфена вместе со значительным числом своих родственников и сторонников. Этот успех оказался недолговечным. Клисфен вскоре вернулся, его реформы начали укореняться и процветать — не в последнюю очередь, как показали последующие события, и в военной сфере. Поэтому в 506 году Клеомен решил еще раз попытаться навязать свою волю непокорным Афинам. Он полагал, что на этот раз он полностью подготовил почву. Возглавляемая им армия состояла не просто из спартанцев, а из спартанцев и значительного количества их пелопоннесских союзников. Более того, он считал, что подготовил Коринф атаками на Афины из Беотии (возглавляемыми фиванцами) и Эвбеи (город Халкида). Однако в этом предприятии было два недостатка. Первый заключался в том, что, хотя союзникам было с самого начала ясно, что целью экспедиции было установление спартанского господства над Афинами, они лишь впоследствии поняли, что Клеомен намеревался повторить свой трюк 508 года — привести к власти Исагора в качестве тирана. Некоторым более значительным союзникам, особенно Коринфу, показалось, что Клеомен тем самым переступает свои декларированные обязательства, а воспоминания Коринфа о собственной династии тиранов были все еще слишком свежи.