Петр Панкратов - Добрые люди. Хроника расказачивания

— Заберем обязательно, — заверил Михаил.

Когда после завтрака повезли арбу ко двору Плохотиных, заехали на ветряк. Там забрали два мешка муки и два мешка пшена и завезли в дом Мартына Лукича:

— Радуйтесь. В вашем полку прибывает казак. Ему мешок муки и мешок пшена, а остальное вам, — обратился Михаил к врачам, живущим в доме Мартына Лукича.

С Христиной состоялся такой разговор:

— Христина Петровна, я знаю, что жить одной скучно и трудно, но…

Христина резко оборвала его:

— Хватит. Один раз я хотела, чтоб ты пожалел меня, но ты оказался неспособным, сбежал как трус. Если есть другие разговоры, говори, а нет — уходи.

— Есть. К нам из Кумылги переезжают два врача. Одного я предлагаю тебе в постояльцы. Алексеевский казак, одинокий. Главное состоит в том, что ты станешь с ним работать. Он лечит зубы, делает зубы и вставляет их. Через год ты будешь делать и вставлять зубы.

— Ладно, везите. Посмотрим.

В день отъезда Плохотиных в Михайловку, Михаил заехал за ними в пять часов утра, привязал лошадей и вошел в дом. Его ждали. Присели «на дорожку» и стали распологаться в кибитке.

— Там четыре тулупа, заворачивайте стариков и заворачивайтесь сами, — указывал Василию Михаил.

Дом закрывал Алексей Иванович. Воткнув ключ в скважину замка, он прислонился головой к косяку двери, плечи его дрогнули. Михаил шагнул за угол дома, чтобы дать Алексею Ивановичу проститься с домом, где родился и прожил безвыездно, за исключением службы в полку, восемьдесят пять лет. Попрощаться навсегда. Больше он никогда не услышит скрипа входной двери и половиц в чулане зимой. По скрипу половиц в чулане Алексей Иванович определял силу мороза. Не почувствует запаха своей прихожей, запаха испечённого на поду русской печи, затеянного на хмелинах [30] Хмелина — сухие дрожжи из хмеля и отрубей. ( Прим. ред .) с добавлением тмина хлеба. Запаха взвара [31] Взвар — компот. ( Прим. ред. ) из яблок, вишен, груш, слив, тёрна, шиповника. Запаха отвара на чай из трав: душицы, мяты, зверобоя, иван-чая, а если зимой, то и запаха тыквы, испечённой в вольном духу русской печи. Закрыв глаза, Алексей Иванович видел свой огород: на косогоре лежат полосатые арбузы, фунтов по двадцать пять, дыни жёлтые, спелые. А внизу огорода: огурцы, помидоры, сладкий перец, морковь, свёкла и неподъёмные вилки белокочанной капусты. Этого ничего и никогда у него больше не будет. Через пять — шесть минут Алексей Иванович оторвался от двери, пряча лицо в стоячем воротнике полушубка, протянул руку с ключом и сказал шёпотом:

— Бери, Михаил Иванович, владей и распоряжайся. Я доволен, что дом мой перешёл в твои руки. Он не будет обижен. Его будут ремонтировать, красить, любить.

Поездка была удачной. Всю дорогу старики или спали, или разговаривали, удивляясь тому, что в кибитке так тепло.

Последнюю ночь провели в Кумылге, у Ницененковых ребят. Пришёл учитель:

— Я готов с вами ехать.

Познакомились.

— А вам, Михаил Иванович, врачи не нужны?

— Если врачи хорошие, то нужны.

— Вот именно, что очень хорошие. Хирург и зубной.

— А как на них посмотреть? — спросил Михаил.

— Да я за ними сейчас схожу, — ответил учитель.

Михаил пошёл к поварихе:

— Таня, лишних трёх человек накормишь?

— А я думала, много наварила. Накормлю.

Пришли учитель и два врача, сели за стол. После завтрака Михаил спросил:

— Товарищи врачи, что вас заставляет переезжать к нам?

— Голод.

— Какие у вас семьи? — поинтересовался Михаил.

— Мы абсолютно одинокие, — ответил зубной врач.

— Прошу сказать по одному и за себя.

— У меня жена была жидовка. Снюхалась с таким же комиссаром и сбежала, — сказал зубной врач.

— Моя жена пошла на Дон добыть съестного, а там и без неё великие толпы голодных. Её убили людоеды, обрезали груди и ягодицы, остальное закопали. Один старик-рыбак показал могилу. Я откапывал. Она. Есть мать и сын семи лет.

— Уважаемые товарищи, где ваши вещи? Несите на погрузку.

— Прошу помощи. Я не донесу бормашину, — заявил зубной врач.

— Я помогу, — отозвался Павел.

— Коля, что можно у тебя купить вообще, а для школы особенно? — спросил Михаил у Ницененкова-младшего.

— Краски, замазку, стекло, гвозди разные, есть даже ухнали [32] Ухнали — плоские гвозди для прибивания подков к копытам. ( Прим. ред. ) , дёготь, олифа. Школьное надо искать по чердакам. К послезавтра проверю всё, если есть, то найду.