Петр Панкратов - Добрые люди. Хроника расказачивания

— У Фёдора Ивановича есть дом? — спросила Лиза.

— Есть.

— Что умеет делать Фёдор Иванович? — спросила Лиза.

— Я окончил сельскохозяйственную школу. Могу работать в сельском и лесном хозяйствах. Сейчас начальник милиции в станице Прихопёрской.

— Вы, Фёдор Иванович, были уверены, что я стану вашей женой?

— Ты, Лиза, слишком красива, чтобы умирать в таком возрасте. Приедем, оглядишься, и пойдём в церковь, совершим обряд богослужения по убиенному рабу Божьему Сергию, погибшему за правое дело.

— Соглашайтесь, Елизавета Васильевна, — сказал Михаил.

— Казаки, дозвольте мне выйти, — попросила Лиза.

Мужчины вышли во двор покурить, а когда они вернулись в дом, то не узнали Лизу. Она была одета в тёмно-голубую кофточку с длинными рукавами и обшлагами со стоячим воротником, из-под которого тоненькой полоской выглядывал беленький подворотничок. На ней была длинная юбка из того же материала и чёрные туфли. Лиза прошла на своё место, но не села. Взглянула на мужчин, чуть заметно улыбнулась. Они стояли с открытыми ртами.

Лицо Лизы чуть продолговатое и чуть горбоносое с яркими губами, острыми от голодухи скулами, ямочкой на подбородке, было очень красиво. Гладко причёсанные волосы сзади были собраны в жгут и перевиты жемчужной ниткой.

— Гости дорогие, присаживайтесь. Я оставляла вас ненадолго, прощалась с прежней жизнью. Не думайте, что это мне легко даётся. Жизнь моя от рождения до гражданской войны проходила среди всеобщего уважения и любви. Меня все любили, и я всех любила. Я училась в школе и в гимназии отлично. Я была первой девушкой своего возраста в станице. Я вышла замуж в дом, где вы сидите. У меня был муж Сергей и сын Сергей Сергеич Прошин. Десять смертей и девять гробов на одну меня, на мои руки и плечи. А главное — на сердце.

Только постоянная молитва Господу Богу нашему и Спасителю Иисусу Христу и его матери Пречистой Деве Марии спасла меня от помешательства рассудка. От моей прежней жизни не осталось никого. Остались два пустых дома. И вот я теперь перед вами в новом качестве, в качестве невесты.

Душа моего мужа, как защитника правого дела, на небесах. Он мёртв, а жизнь продолжается. Если бы женщины не выходили второй раз замуж, то сколько людей не было бы рождено? Подумав над этими вопросами, я решила дать согласие на брак с Фёдором Ивановичем, а теперь с Федей. Федя, я не люблю тебя так, как я любила Сергея, но ты мне нравишься. Я не дождалась, когда мои чувства созреют, но дала согласие на брак. Видит Бог, я это сделала под страхом голодной смерти и одиночества, хотя мне кажется, что я скоро скажу: «Федя, я люблю тебя». Вот всё, что я хотела ответить на вопросы нашего свата, нашего свидетеля, нашего друга, нашего спасителя, Михаила Ивановича. Сейчас бы по чарке, но у меня нету.

Фёдор шагнул к Лизе.

— Ладно, Федя, сильнее клянись, а я схожу в кибитку за водкой, — весело сказал Михаил.

— Удивительные люди, всё у них есть, — сказала Лиза.

Михаил принёс бутылку водки и ведро солки: огурцы, помидоры, капусту-пелюстку [26] Пелюстка — капуста заквашенная целыми кочанами. ( Прим. ред .) .

— О Господи, у них и солка есть.

Следующий день пошел на погрузку имущества Лизы. Погрузили восемь персидских ковров, пять сундуков, сундучок с посудой, сундучок с инструментом. Мебель большей частью осталась в домах. Восемь перин положили во второй половине арбы, где устроились сами.

Наутро Михаил вывел лошадей с санями со двора, заколотил ворота. Он ждал Лизу, чтобы спросить: что делать с продуктами, которые они привезли ей. Может, отдать Соне?

Лиза прощалась с домом, в котором она ещё несколько минут назад была хозяйкой, и дверь которого теперь была заколочена досками крест-накрест.

Лиза, показывая Федору на дом через дорогу, говорила:

— В том доме я родилась. В нем прошли мои детство и юность. Из этого дома я пошла в школу и в гимназию. Из этого дома я вышла замуж в дом через дорогу за Сергея Прошина. В этих двух домах жило много хороших, любящих друг друга людей. А теперь я осталась одна и уезжаю. Оставляю дома сиротами, а они для меня как живые существа. Лиза заплакала «по-мёртвому» и стала обвисать на руке Фёдора.

— Михаил, быстрей воды, — крикнул Фёдор.

— Выпей, Лиза, так плакать нельзя, может сердце лопнуть, — сказал Фёдор.

— Пусть лопается, — отозвалась сквозь рыдания Лиза.

— А обо мне ты подумала? — спросил Фёдор.

— Прости, Федя, я не подумала, — согласилась Лиза.

— Пойдём, Лиза, ехать пора.