Юрий Чайковский - Мысы Ледовитого напоминают

«Море было очень чисто ото льда и к вечеру 3-го августа я был поставлен в затруднение найти надёжную льдину для ночевки. Пришлось вытянуться на старую полуразрушенную льдину и поставить на ней палатку. Ночью поднялся свежий S-й ветер, льдину разломало и мы едва не лишились вельбота» —

никаких эмоций.

Теперь только не упустить бы в тумане остров. Лейтенант, сидя утром в палатке, провёл счисление (курс, ветер, дрейф, время); вышло — вроде идём верно. Везёт! Везёт льдина.

Однако подлинное везенье настало чуть позже: на юго-востоке проглянуло в редеющем тумане бледное пятно солнца. Лейтенант мигом выхватил из коробки секстан, откинул фильтр, успел поймать объективом солнце и уравнять в окуляре едва видный горизонт (нарождается грань серого на сером) и серёдку едва видного (с каждым мигом бледнеет) диска. Глянул на полухронометр, продиктовал время (Железников, всё зная, держит блокнот и карандаш), а деления на лимбе секстана отсчитывает уже под небом безнадёжно серым, в летящих к норду клочьях.

И лишь после этого за мокрым пологом палатки командир приоткрывает, не торопясь, святая святых — жестяной ящик с хронометрами.

Изнутри ящик обит войлоком, по швам резина. В трёх синего сукна нишах — три учёных труженика: на трёх солидных белых циферблатах тонкие чёрные стрелки спокойно считают время. А четвёртую нишу занял пузатый простак — завёрнутая в вату бутылка на винту. Когда мороз, каждое утро поллитра кипятку — хронометрам. Ещё Коломейцев обучил. Иначе чуть съёжатся от холода три балансира, чуть быстрее пойдёт их круговое качанье, и уйдут стрелки всех трёх чуть вперёд от мирового времени, от Гринвича, а это гибель. Так что сам замерзай, а кипятка пузатому дай.

Когда ночь и звёзды, хронометры можно сверить с небом. Например, наблюдая покрытие какой-нибудь звезды Луной и сверив момент с табличным. Но сейчас полярный день, и точным приходится считать только одно — то время, какое указывает «средний» хронометр. Пока что вся троица не разошлась и на пять секунд. Неплохо.

Полухронометр — на руке, он не так точен, да к тому же может вместе с тобой и на острый камень упасть, и в воде оказаться. Его надо ежедневно сверять, а для этого три учёных труженика всегда должны пребывать в тепле, сухости и неге. Никогда не забывай о них, и настанет час и миг, когда они спасут тебя.

Вот этот миг. Лейтенант поводил карандашом по таблице альманаха, набросал кривой столбец в блокноте и понял, что льдина плывёт на пару миль западнее, чем дало счисление. Вполне довольно, чтобы упустить остров в тумане. И Колчак тут же объявил огорчённым спутникам, что дармовое катание кончилось.

Теперь не зевать. Мигом сложили вещи, скатали палатку, спустили вельбот, быстро загрузились (двое натянули шкоты, носовой и кормовой, а двое еле держат пляшущий планширь лодки) и отчалили. До вечера натужно гребли на ост-норд-ост, и лодку мерно качало среди волн и тумана, обдавая моряков ледяными брызгами.

Ветер немного ослаб, поставили мачту и могли теперь справлять нужду с удобством, держась за штаг (канат, крепящий мачту). Затем подняли паруса — сперва кливер, а как ветер ещё ослаб, то и фок. И, идя правым галсом, всё время гребли. Только туда ли? Вот как это запомнил Бегичев:

«Шли очень быстро, всё время туман, впереди ничего не видно. Прошли 16 часов (сильно преувеличено — Ю. Ч. ), увидели в тумане чёрную линию, от курса на правую скулу шлюпки. Железников сказал это земля. Все стали смотреть туда, но в тумане ничего не разберёшь, отделяется чего от тумана, туман серый, а это чёрная полоса. Направили вельбот прямо на чёрную полосу. Постепенно туман стал расходиться, показалось солнце, увидели высокий берег земли и в центре ледниковую гору и отвесный ледниковый обрыв, который от солнца светит как прожектор».

А вот текст Колчака спокоен, будто вовсе и не было страха упустить остров:

«На вторые сутки на прояснившемся туманном горизонте вырисовались чёрные, отвесно спускающиеся в море скалы острова Беннетта, испещрённые полосами и пятнами снеговых залежей; постепенно подымавшийся туман открыл нам весь южный берег острова… Под берегом плавала масса мощных льдин, возвышавшихся над водой до 20-ти 5-ти фут; множество кайр и чистиков со стайками плавунчиков лежали кругом, с необыкновенным равнодушием к вельботу… Кое-где на льдинах чернели лежащие тюлени» —

сообщал он в докладе Географическому обществу.

Профиль острова Беннета,вид со льдины, плывшей мимо южного берега острова (т. е. ракурс западной части отличен от ракурса восточной), 1881 год. Рисовал Раймонд Ньюкомб