Ирина Полякова - Мифы о прошлом в современной медиасреде. Практики конструирования, механизмы воздействия, перспективы использования

К понятию «медиасфера» относят часть общественной системы, связанную с функционированием медиа, средств массовой коммуникации. Термин этот относится к числу новых, содержание его еще не устоялось. В узком смысле к медиасфере относят всю совокупность традиционных СМИ, в широком — все современное коммуникационное пространство, построенное на интегрировании массовых медиа (печать, радио, телевидение) и Интернет — технологий. М. А. Буряк определяет понятие медиасферы следующим образом: «медиасфера — это совокупность идей, тем, мнений и других нематериальных сущностей, представленная медиатекстами, обладающими следующими признаками: важность, значимость для разных групп аудиторий, сиюминутность, злободневность, открытость для многочисленных интерпретаций» [180] Буряк М. А. Медисфера: концептуализация понятия // Вестник СПбГУ. Сер. 9. 2014. Вып. 2. С. 209. . Отметим, что медиатексты сложно рассматривать в отрыве от порождающих их каналов, которые, кстати, и задают их сущностные признаки.

Как правило, историческая наука традиционно противопоставляется медиасфере, настолько традиционно, что это противопоставление можно считать классической установкой методологов от истории. Наглядным примером такой методологической стратегии является предложенная И. М. Савельевой и А. В. Полетаевым аналитическая схема знаний о прошлом, в которой выделены три источника знаний о прошлом: а) профессиональные источники; б) «медиаисточники»; в) «жизненный мир» [181] Савельева И. М., Полетаев А. В. Социальная организация знаний о прошлом аналитическая схема // Диалог со временем. 2011. № 35. С. 7. . Логика этого противопоставления восходит, во — первых, к оппозиции элитарного и массового, во — вторых, к автономному статусу науки и СМИ в институциональном подходе, описывающем каждый из этих феноменов как самостоятельный социальный институт и отдельный агент социализации. Жесткая демаркация науки и медиа, вполне методологически обоснованная там, где речь идет о различиях производимых ими типов знаний о прошлом, существенно затрудняет рассмотрение коммуникации между исторической наукой и медиатекстами. Затемняет она и то обстоятельство (весьма важное в рамках нашего исследования), что наука с самых ранних этапов своего полноценного существования всегда была интегрирована в медиасферу, поскольку письменная апробация научных результатов всегда была и остается частью социальной системы массовой информации.

Узкая специализация научной периодики и монографической литературы воспринимается исследователями как коммуникативный барьер, изолирующий ее от массового читателя. Д. М. Володихин так описывает судьбу профессиональных исторических текстов в руках представителя широкой публики: «Не — специалист равнодушен к научным трудам и обращается к ним весьма редко. Точнее сказать, в исключительных случаях. А когда наступает подобный „исключительный случай“, то интересующийся историческими знаниями человек — со — стороны, сталкиваясь с профессионально сделанной монографией, мало понимает в ней, да еще и дает ей порою самое превратное толкование. По страницам популярных журналов и газет, а еще того больше по блогосфере кочуют фразы известных исследователей, вырванные из контекста, искаженные сокращениями, пересказанные до неузнаваемости…» [182] Володихин Д. М. «Тяжелое дело — писать легко». Адресат высказываний современного российского историка // Диалог со временем. 2012. № 38. С. 346. . Думается, описанная ситуация демонстрирует не изоляцию научного исторического знания от медиасферы, речь идет о его искажении, отнюдь не ограничивающем прямого влияния. Здесь открывается любопытная перспектива социологического исследования на тему «Какие работы массовый читатель считает профессиональными историческими текстами?». Но, пока оно не проведено, ограничимся предположением, что в массовом сознании существует канон читаемых «профессиональных исторических текстов» (кстати, по данным ФОМ, самым читаемым литературным жанром в стране являются исторические романы) [183] Что читают россияне? [Электронный ресурс] URL: http://fom.ru/Kultura-i-dosug/12273 (дата обращения: 20.10.17). , и этот канон, весьма вероятно, будет шокирующим для историков.

Коммуникационная связь исторической науки и медиапространства глубже, чем эманация научных текстов в общественное сознание и их дальнейшая вульгаризация. Развитие коммуникационных каналов меняет роль исторических источников. В череде коммуникационных революций наблюдается следующая закономерность: каждый следующий массовый канал, опирающийся на новую технологию объективации и передачи сообщения, распространяется быстрее и шире предыдущего, снижая асимметрию ролей коммуникатора и реципиента. Чем глубже проникновение канала в повседневность, тем больше исторической информации остается в его сообщениях. Чем старше общество, тем выше плотность его населения. Иначе говоря, приращение новейшей истории означает расширение массива и повышение плотности письменных следов прошлого.