Ирина Полякова - Мифы о прошлом в современной медиасреде. Практики конструирования, механизмы воздействия, перспективы использования

Экспрессивный субъективизм лженаучного дискурса позволяет отнести его к проявлениям феномена постправды. В научной литературе постправда трактуется как самостоятельный концепт медиадискурса, обладающий отрицательными коннотациями и подчеркивающий влиятельность интерпретаций по сравнению с фактографией [177] См.: Корецкая О. В. Концепт post-truth как лингвистическое явление современного англоязычного медиадискурса // Филологические науки. Вопросы теории и практики. 2017. № 7–3 (73). С. 136–138. . Однако суть постправды сводится к вере, для которой принципиально личностно — эмоциональное отношение к предмету сообщения. Постправда совмещает глобальное с приватным, разоблачение секретов и раздувание скандалов создает близких и понятных героев в условиях дефрагментации жизненного пространства личности.

Постправда как трансляция субъективности основана на репрезентации личного субъективного опыта познания мира, то есть ее ядром является обычное знание, на платформе которого формируется личная история, личный опыт и личная правда, подменяющие объективные данные. Постправда — это не забвение истины, это следствие избытка информации, когда в ее массивах можно ориентироваться только через полную активизацию всех когнитивных способностей человека. Эмоционально окрашенное отношение выступает фильтром для потоков разнородного контента. Через постправду люди и познают, и, одновременно, выражают себя, создают идентичности и вступают в коллективные действия.

Хотя само понятие постправда первоначально характеризовало информационную политику институциональных акторов (преимущественно правительств), в цифровой медиасфере производство постправды имеет коллективный характер. Уже в 2005 г. концепция Web 2.0 была переориентирована на интерактивность пользователей, предполагающее создание активными (не профессиональными) участниками сети, ради которого большинство пользователей и приходят в сеть. Социальные сети усилили эту тенденцию, включив рядовых обывателей не только в процессы тиражирования сообщений, но и в их создание. Исходные сообщения, фабрикуемые по инициативе политиков постправды для контроля над общественным мнением, рассыпаются в миллионах постов и комментариев.

Дискурсы социальных сетей автоматизированы. Алгоритмы создания и систематизации контента, опираясь на информацию о пользовательских предпочтениях и пользовательских группах, обеспечивают персонализацию содержания, распределяя контент в соответствии с психологическими и идеологическими особенностями мировоззрения пользователя. Настройки новостных лент в социальных сетях, работающие по принципу информационных пузырей [178] См.: Pariser I. The Filter bubble: What the Internet Is Hiding from You. — London: Penguin Books Limited, 2011. 294 p. , дробят контент на индивидуальные нанодискурсы, непрерывно сообщающиеся друг с другом. Работа Интернет — фильтров сама по себе приводит к тому, что пользователь лишен доступа к альтернативным точкам зрения, его личное информационное пространство замыкается на его собственных интересах. Обычное знание, лежащее в основе пользовательстких медиатекстов, только усиливает и укрепляет этот тренд субъективизации и персонализации контента.

Интенсивное развитие социальных медиа увеличивает включенность пользователей в производство знаний. Массив производимого ими контента вытесняет классические СМИ из структуры обращаемости по общественно — политическим и аналитическим сведениям. Мнения пользователей социальных сетей становятся основным источником информации для большинства населения планеты, влияют на адресованный науке государственный заказ и детерминируют заказ социальный, в рамках краудфайдинговых проектов инспирируя современные аналоги «гаражной науки»: биохакинг, трансгуманистические и гик — движения. Пользовательские мнения сами по себе являются специфической формой повседневного знания, обладающей особыми дискурсивными правилами производства, системами верификации и авторитетов. Будучи слабо чувствительным к критериям научного знания и конгруэнтным к манипулятивным технологиям масс-медиа, неформальное знание социальных сетей выступает средой конкуренции научного и лженаучного знания, прямо влияющей на эффективность диалога науки и общества.

Сообщения электронной коммуникации также отражают когнитивную активность субъекта, а активизация роли социальных сетей в функционировании общественного сознания меняет институциональные условия диалога науки и общества. Неформальное знание, производимое обывателями вне институциональных практик, часто объективируется сегодня в форме контента социальных сетей, сетевых записей различных форматов (микроблог, блог, твитт, пост и т. п.). Повседневное обыденное знание, ранее бытовавшее преимущественно в устной форме и проникавшее в массовое сознание и массовую культуру через систему культурных цензов, в условиях социальных сетей становится публичным и получает новые механизмы влияния (лайки, репосты), не только обеспечивающие его массированное тиражирование, но и прямую включенность в процессы формирования репутаций и общественного мнения. Быстрыми темпами складываются дискурсивные правила производства сетевого неформального знания, обеспечивающие востребованность конкретного сообщения.