Натан Эйдельман - Из потаенной истории России XVIII–XIX веков

1813–1814 . Беннигсен снова в действующей армии, войну завершает у Гамбурга.

После 1814 . Получает высочайшие ордена, огромную денежную награду; но видны уже и контуры пятой опалы. Леонтий Леонтьевич послан командовать армией на Украину и в Бессарабию. Он явно рассчитывал на большее. Устал…

В 1818-м , на 74-м году жизни, просится в отставку. Царю пишет: «Прошу разрешить отъезд в мое прежнее отечество», в Ганновер (где только недавно скончалась его 90-летняя мать). Молодая жена, семеро детей в возрасте от семи до 54 лет, внуки и правнуки, награды и ценности, многолетний архив — все отныне сосредоточивается в отцовском замке Бантельн. И секретные мемуары, если они велись; записки о 1801, 1807, 1812-м и многих других любопытных датах.

Это сочетание слов употребил в письме к Беннигсену его многолетний приятель, французский эмигрант на русской службе — генерал Ланжерон.

«Мой многоуважаемый генерал!

Взяв в руки Ваши бессмертные творения, нельзя от них оторваться, я читал и перечитывал <���…>

Вы слишком добры ко мне, и мы, смею сказать, слишком близки друг к другу, чтобы я стал говорить Вам пустые комплименты. <���…> Советую Вам сшить по листкам каждое письмо, потому что легко могут затеряться отдельные листки. Бесспорно, мой журнал далеко не имеет того интереса, как Ваш, но я последовал Вашему приказанию и послал его Вам, чтобы Вы могли позаимствовать некоторые сведения» [166] Письмо Ланжерона к Беннигсену от 10 декабря 1816 г. / ЦГИА СССР, ф. 1646, № 66, л. 5–6. .

«Журнал» — это дневник, уже обработанный и превращающийся в записки.

Ланжерон — сам известный мемуарист (и мы еще вспомним об этом) — получил для прочтения журнал своего начальника. Из текста видно, что Беннигсен составляет воспоминания в виде серии писем, очевидно, обращенных к кому-то. Понятно также, что речь идет о записках, посвященных минувшим войнам. Но может быть — не только войнам?

О том, что Беннигсен пишет мемуары, знал не один Ланжерон. Кажется, хитрый ганноверец в определенную пору нарочно распускал слухи. Это бывало в годы опалы, когда требовалось искать пути к сердцу цареву и — к новому возвышению.

В 1810-м — между двумя войнами с Наполеоном — Беннигсен, обращаясь к близкому другу, «льстит себя надеждой, что император прочтет мой труд с интересом» [167] Mémoires. Т. I. P. XX. . Другом был уже упоминавшийся А. Б. Фок, который в ту пору служил при военном министре Барклае и через его посредство легко мог передать записки Беннигсена в руки государя…

Мог — и, кажется, передал (что и сыграло роль в очередном примирении Александра с Беннигсеном перед 1812 г.).

«Мемуары-письма», о которых толкует Ланжерон, были письмами к Фоку, рассчитанными не только и не столько на Фока.

Записки о двух войнах с Наполеоном должны были выдвинуть Беннигсена-полководца, а также, видимо, погасить упорные слухи, ходившие по Европе, будто генерал описал и самое щекотливое дело в своей жизни. Источник неприятных слухов был Беннигсену ясен: Наполеон, французская пропаганда.

В Париже к Беннигсену-полководцу относились с достаточным признанием, и во время Тильзитского свидания Наполеон хвалил Александру его командующего (как обычно делал в отношении разбитых в конце концов генералов противной стороны) [168] Среди недолюбливавших Беннигсена представителей патриотической военной партии можно было слышать: «Но оттого, что уже не было Суворова, Наполеону нельзя было пренебрегать Беннигсеном, полководцем не без высоких достоинств по многим отношениям» (Денис Давыдов). См.: Исторический сборник Вольной русской типографии в Лондоне (факсимильное издание). Комментарии и указатели. М., 1973. Кн. III. С. 123). .

Разумеется, не по этой линии император Франции мстил генералу российской службы: Павел, вступивший с Наполеоном в союз, разорвавший с Англией, пославший уже казаков завоевывать Индию, — вот причина. Гибель Павла разрушила слишком много надежд Наполеона, чтобы он «простил» убийц. Когда в 1804 г. Александр возмутится расстрелом французами герцога Энгийенского, из фамилии Бурбонов, Наполеон пошлет ядовитейший ответ: если бы император Александр, узнав, что на чужой территории находятся убийцы императора Павла, пожелал бы этих убийц арестовать, то Наполеон не протестовал бы. Позже Александр I схватится за шпагу, услышав реплику пленного французского генерала Вандамма о грехе отцеубийства, лежащем на российском императоре…