Евгений Сергеев - Большая игра, 1856–1907 - мифы и реалии российско-британских отношений в Центральной и Восточной Азии

Как уже отмечалось, для поднятия престижа Великобритании на Востоке, Виктория официально приняла титул императрицы Индии, преподнесенный ей Дизраэли 26 апреля 1876 г. Как следует из регулярного обмена письмами между королевой и ее первым министром, последний с нетерпением ожидал момента, когда он «отдаст приказ ее армиям сначала очистить от московитов Центральную Азию, а затем сбросить их в Каспий» [606]. В английской прессе появилась информация о том, что правительство уже приняло план военной кампании против России, который предусматривал отправку 60 тыс. англо-индийских войск в Малую Азию через Афганистан в соответствие с секретным соглашением, будто бы подписанным англичанами с эмиром [607]. Неслучайно поэтому 10 ноября 1876 г. Милютин проинформировал генерал-губернатора Восточной Сибири Б.В. Фредерикса, что поскольку петербургский Кабинет ожидает разрыва дипломатических отношений с Англией в ближайшем будущем, необходимо подготовить регламент оборонительных мероприятий на случай войны [608].

Стоит отметить, однако, что помимо сторонников «наступательной политики» более осторожные политики стремились дать взвешенную оценку ситуации. Так, лорд Солсбери высказал мнение, что «Россия, столкнувшаяся с угрозой революции, балансирующая на грани банкротства, не имеющая сколько-нибудь стоящих военных командиров и обязанная справится даже при обороне своих границ с экономическими трудностями, огромными расстояниями и редким населением, — такая Россия беспомощна для нанесения дальнего удара» [609].

Дискутируя с министром по делам Индии, вице-король Литтон указывал на прогресс соперника Британии в регионе, который он объяснял хорошо организованной русской разведкой: «Сейчас в Центральной Азии успехи российской дипломатии полностью зависят от того, что ее дипломатические агенты неофициально везде считаются первопроходцами и авангардом ее армий, причем и дипломатия, и армии неуклонно продвигаются вперед...» [610]

Неудивительно, что многие современники обращали внимание на бум в организации различных разведывательных миссий, как официальных, так и тайных, которые Лондон и Петербург отправляли на Средний Восток в интересующий нас период [611]. Согласно многочисленным запискам и донесениям военных экспертов в Политический и секретный департамент министерства по делам Индии, британцы и русские тщательно готовились к таким поездкам, делая все от себя зависящее, чтобы выявить агентов противника в приграничных районах [612]. Любопытно, что автору этих строк попался документ, в котором Милютин запретил капитану Фредерику Барнэби проехать в Индию через Российский Туркестан в 1875–1876 гг. В качестве мотивов запрета военный министр привел небезопасность коммуникаций по маршруту следования, а также регулярные отказы индийского правительства в ответ на запросы о разрешении для русских офицеров посещать Радж [613]. Детально обосновывая свою позицию по этому вопросу в письме Кауфману, Милютин констатировал: «Помимо того, что английское правительство, со своей стороны, своим обращением с нашими путешественниками по северо–3ападной границе Индии вовсе не дало нам повода быть особенно предупредительными к так называемым английским туристам в Средней Азии, нельзя не обратить внимание на слишком частые в последнее время посещения великобританскими офицерами нашей границы на р. Атреке (между Персией и землями туркмен в Закаспийской области. — Е.С .) и на сношения их с соседними нам текинцами» [614].

Источники свидетельствуют, что период 1870-х — 1880-х гг. может быть назван эпохальным в истории специальных служб Российской и Британской империй. Военные реформы Милютина и Кардуэлла привели к появлению таких структур, как, например, Военно-Ученые комитеты Главного штаба и Главного Морского штаба России, или Разведывательного отдела и Иностранного разведывательного комитета Соединенного Королевства [615]. Помимо них, с целью изучения угрозы со стороны русских на дальних рубежах империи англичане создали Комитет обороны колоний ( Colonial Defence Committee ), который начал свою деятельность зимой 1878–1879 гг. [616]И хотя первоначально он функционировал довольно нерегулярно, премьер-министр Солсбери потребовал реорганизовать этот орган, воспользовавшись кризисом вокруг туркменских земель [617]. Так, Комитет обороны колоний получил возможность для того, чтобы впоследствии трансформироваться в Комитет имперской обороны ( Committee of Imperial Defence ), который с 1903 г. вносил заметный вклад в планирование ключевых направлений внешней политики Великобритании [618]. Кстати сказать, одновременно с описанным процессом проходила реорганизация Департамента разведки, подчинявшегося англо-индийскому правительству [619].