Андрей Соколов - Кларендон и его время. Странная история Эдварда Хайда, канцлера и изгнанника

На исход миссии Колпепера и Кейпла отчасти повлиял приезд в Париж Эшбурнхэма, который видел короля в Ньюкастле и передал его пожелание, в основном совпадавшее с мнением Хайда: прежде чем станет ясно, как сложатся отношения с шотландцами, принцу не следует уезжать во Францию. Однако Генриетта Мария стояла на своем и направила на Джерси Джармина. С ним на остров прибыли давешний враг Хайда Уилмот и лорд Уэнтворт, еще один неудачливый роялистский командир. Заседание совета продолжалось два дня. Позицию Джармина с энтузиазмом поддержал Дигби и более сдержанно Колпепер. Кейпл возражал: в присланном письме Генриетта Мария выразила удовлетворение тем, что Чарльз находится в безопасности, и отложила окончательное решение до нового сообщения о позиции Карл I. Кейпл не верил в искренность французов. С ним соглашались Хайд и Хоптон: «Неожиданный отъезд принца из королевских владений будет иметь дурные последствия в Англии (где, кроме Силли и Пенденниса, в повиновении у короны оставались Оксфорд, Вустер, Уоллингфорд, Людлоу и несколько менее значимых мест, и понятно, что отъезд опустит чашу весов в иную сторону), что осложнит положение короля в переговорах в Шотландии» [7, IV, 200 ]. Споры были острыми, и стороны в соответствии с особенностями национального характера демонстрировали «великую холодность» друг к другу. В конце концов, вмешался Чарльз, решивший ехать в Париж и пожелавший прекратить обсуждение. Хайд, Кейпл и Хоптон, чье мнение Чарльз проигнорировал, вежливо просили простить их за то, что они не будут его сопровождать. 25 июня Чарльз вместе с посланцами королевы и Колпепером покинул остров.

На Джерси Чарльз не терял времени, обучаясь не только управлению яхтой, но и любви. Там завязалась его первая любовная связь с дочерью коменданта Картерета Маргаритой. Она родила от шестнадцатилетнего принца его первого сына. Через много лет он заявлял, что его первенец был рожден «одной из самых благородных юных леди королевства». Биография Карла дает основание верить в это — он был внуком Генриха IVБурбона, известного любвеобильностью. В то же время приключение на Джерси покрыто тайной настолько, что некоторые авторы не говорят об этом эпизоде наверняка. После реставрации семейство Картеретов было облагодетельствовано, но пенсии и поддержку получили и другие верные роялисты [76, 6 ].

Карл I писал Генриетте Марии из Ньюкастла 23 июля 1646 года по поводу прибытия сына во Францию: «Я посылал указания принцу Чарльзу, которые желала королева». Он просил ее «передать Джармину, что знает о громадной услуге, которую тот оказал, доставив принца Чарльза. Как только Бог позволит, я вознагражу этого честного человека (Звучит двусмысленно, говорят, что мужья часто узнают об изменах своих жен последними — А. С. ). Также от моего имени сердечно поблагодарите Колпепера за его роль в этом деле». Письмо заканчивалось трогательными словами благодарности самой Генриетте Марии, «чья любовь сохраняет мою жизнь, чья доброта поддерживает во мне мужество» [15, 201–202 ]. Днем раньше в письме Джармину, Колпеперу и Эшбурнхэму король буквально заклинал адресатов их «любовью, незапятнанной преданностью и благородством», каковы бы ни были угрозы и опасности для его персоны, «ни на йоту не отступать от основ, на которых базируются права, принадлежащие принцу Уэльскому от рождения» [15, 200 ]. Возможно, эти слова свидетельствуют об озабоченности Карла положением Чарльза во Франции. В нем же он объяснял нежелание уступать шотландцам в требованиях веры: «Я уверен: такие изменения хуже, чем если бы установился папизм». Это был ответ короля на совет этих придворных уступить шотландцам и согласиться на пресвитерианское устройство для создания новой армии и получения поддержки Франции. Они утверждали: ничто не помешает королю, когда победа над парламентом будет одержана, вернуть все к прежнему состоянию. Такие предложения не нравились Карлу — при всех обвинениях в его адрес в лицемерии и нарушении слова у него было свое представление о чести. Как трогательно ни звучали слова Карла, адресованные Генриетте Марии, ее настойчивость в вопросе об уступках пресвитерианам была причиной ссоры между супругами. Первое принципиальное расхождение проявилось в связи с переговорами в Аксбридже. Прожив с Карлом двадцать лет, она так и не поняла, что вера для него — это главное в жизни, что он набожный англиканин. Сама искренняя католичка, она приехала в Англию не только в качестве невесты, но воспринимая себя как миссионер. Для нее англиканство и пресвитерианство — две ветви одной ереси, для него, как он сам признавался, его вера — это «все». Она писала, что ноги ее не будет в Англии, если он предпочтет уступить врагу. Он умолял супругу не угрожать ему, когда речь идет о том, во что она не должна вмешиваться [31, 307 ].