Коллектив авторов - Регионы Российской империи - идентичность, репрезентация, (на)значение. Коллективная монография

Часто простые семейные проблемы становились достоянием общественности и передавались из волостного суда в «высокие» судебные инстанции. Так, сотский Ирбитской волости и завода Афанасий Пудов летом 1888 года переночевал у крестьянки Анастасии Черепановой, за что Ирбитский волостной суд приговорил «крестьянку Настасью Черепанову, как известную уже женщину развратную, выдержать под арестом при волостном правлении семь дней». На это решение Черепанова жаловалась в местное присутствие, обратив внимание на неподсудность волостному суду этого дела. В рамках кассационного процесса была подчеркнута значимость такого рода преступления, как «прелюбодеяние». По жалобе «оскорбленного в чести супруга подлежит ведению общих судебных мест», поэтому решение волостного суда было «уничтожено» [482].

Для безграмотных сельских жителей и даже горнозаводских рабочих оформить кассацию на постановление суда было довольно сложным и затратным делом: «Если будет жаловаться, то надо на прошение марки и за писание уплатить, а потом, кто знает, оправдают ли еще» [483]. Кроме того, жалобы на решения волостных судов подлежали гербовому сбору, поэтому некоторые мировые посредники задумывались о снижении крестьянских расходов на судопроизводство и уточняли у Пермского губернского по крестьянским делам присутствия возможность использования «простой бумаги» для подобных прошений [484]. Несмотря на это, поток претензий сельских обывателей именно на решения волостных судей был огромен. Уездные и губернские присутствия были перегружены работой, связанной с разбором подобных жалоб. Так, за сентябрь 1883 года Шадринское уездное по крестьянским делам присутствие рассмотрело 79 дел по жалобам на решения волостных судов, из которых только 6 были кассированы [485]. За февраль – декабрь 1884 года Ирбитское уездное по крестьянским делам присутствие зарегистрировало 252 крестьянских жалобы, из которых 137 заявлений (54 %) касались протоколов волостных судей, при этом члены уездного присутствия отменили 38 судебных решений (27 %) [486]. В январе – сентябре 1888 года все 170 дел Ирбитского уездного присутствия оказались жалобами на волостные суды, 58 из которых (34 %) были признаны справедливыми [487].

Если уральцы не получали желаемого на уровне уездного присутствия, они отправлялись искать правду в губернский город. Нам удалось проанализировать журналы Пермского губернского по крестьянским делам присутствия за период с 12 октября по 30 декабря 1878 года. Здесь под председательством губернатора В. А. Енакиева рассматривались жалобы «сельских обывателей» на действия местных мировых посредников и решения уездных мировых съездов Пермской губернии по вопросам организации и деятельности крестьянского самоуправления [488]. Только за эти два с половиной месяца члены губернского присутствия вынесли определения по 434 обращениям крестьян. К вопросам кассации решений волостных судов относились 170 дел (39 % от общего числа), из которых лишь 16 жалоб (менее 10 %) были признаны справедливыми и отправлены на пересмотр.

Таким образом, в восточных уездах Пермской губернии, так называемом уральском регионе, со значительным количеством горнозаводского населения, не имевшего традиционной структуры крестьянской общины, выявились особенности становления и кризиса волостной юстиции. Развитие промышленности, вольнонаемного труда, снижение экономической зависимости от сельского хозяйства, относительно высокая плотность населения в горнозаводских поселках влияли на мировоззрение сельских жителей Урала, которые на ментальном уровне не воспринимали субъективные доводы избранных из их же среды волостных судей в решении имущественных споров и уголовных проступков. Тренды экономического развития в регионе позволяли даже деревенскому населению ориентироваться на писаные законы в судопроизводстве и требовать перехода в ведомство мирового суда, действовавшего на основе судебных уставов 1864 года.

Законодательство 1861 года, распространенное на территорию всей империи, определяло переходный этап развития отсталой сельской местности, ориентировалось на крестьян, только что вышедших из крепостной зависимости, проживавших в замкнутых крестьянских общинах с традициями и установками, малопонятными для других сословий. Уральский регион не подходил под параметры, определенные этой законодательной базой, по этой причине здесь сформировался огромный поток обжалований решений волостных судей и нарастали попытки уральцев оспорить приговоры. Возникало множество «ходатаев», которые «помогали» малограмотным людям писать запросы «по инстанциям», развивалась судебная казуистика, способствовавшая затягиванию процессов разными способами или выходу на решение того или иного дела в «высшей инстанции».