Рустам Рахматуллин - Две Москвы. Метафизика столицы

А то невидимая, Богу одному.

НИКОЛА МОКРЫЙ

Дороги – Великая улица – Чудо о неком детище – Васильевский луг – Воспитательный дом – Храм Милосердия

ВАРИАЦИИ

Местная фабула: определение – Тутолмин – «Утопленница» – Никола Заяицкий – «Золотая цепь» – Местная фабула: продолжение

ДОМ-ГОРОД

Образ дома – «Дом народов»

СОКРОВИЩЕ

Орел и змея – Жертва или сокровище?

АВЕНТИН

Структура – Ногайский луг – Холмы – Московский Авентин – Полнота полого

И.В. Мошков. Вид на Воспитательный дом от Москвы-реки. 1800-е. Фрагмент

Идя иначе, враждующие рати могли не встретиться. Именно реки были первыми дорогами в лесах Великороссии. Зимние, ставшие реки делались пешими и санными путями. Водное средокрестие Москвы одновременно ледяное, в своем роде сухопутное.

Начало водно-ледяных путей пришлось на устье Яузы и одновременно на устье Сходни. Верховья этих рек сближались волоками с Клязьмой, образуя общую дорогу в сердце Северо-Восточной, владимирской Руси. С иными долями мира сообщала Москва-река. Сама она текла к Рязани, за которой отворялись степи Подонья и всего Юго-Востока, а против своего течения вела на запад, выбирая между Балтикой и Черноморьем. Балтика – это когда притоком Рузой через Ламский волок попадали в область верхней Волги, откуда поднимались выше, к Новгороду. Черноморье – когда исток Москвы-реки искал сближения с Днепром. Днепровско-московорецкий волок шел на десятки верст, и все-таки существовал, пишет Забелин.

Он же объясняет, почему два водно-ледяных скрещения Москвы не получили преимущества перед боровицким грунтовым. Шедшие Москвой-рекой с верховий новгородцы, киевляне, полочане и смоляне для поворота в область Клязьмы пользовались Сходней раньше Яузы, – а шедшие Москвой-рекой с низовий рязанцы и иные степняки для той же цели выбирали Яузу не достигая Сходни. И только боровицкое скрещение сухих дорог, возникнув, заработало на все четыре стороны.

Но средокрестие речных путей на устье Яузы, ближайшее к холму Кремля, должно было остаться действующим, подгородним. Тем более что Клязьма у яузских верховьев полноводней, чем у сходненских. Москва заложена «ниже Неглинной, выше Яузы».

Древнейшая из пристаней устроилась на берегу Москвы-реки, повыше яузского устья. Город и торг в устье Неглинной сообщались с пристанью дорогой по подолу Боровицкого холма, будущей улицей, известной как Великая. Подольная дорога располагала на своем пути отдельными воротами и в белокаменном Кремле Димитрия Донского, и в кирпичном Кремле Ивана III, где их заложенная арка отличает Константино-Еленинскую башню. Мокринский переулок Китай-города был долгой памятью Великой улицы, пока не оказался погребен под стилобатом гостиницы «Россия».

На выходе из переулка, в углу стены Китая, существовали Космодамианские ворота для продолжения Великой улицы дорогой к устью Яузы.

Мокринский переулок получил свое название по церкви Николы Мокрого. Она и намекала, до сноса в 1940-е годы, на место древней пристани, как посвященная ангелу корабельщиков. Еще при жизни архиепископ Мир Ликийских мог чудесным образом явиться у руля претерпевающего бурю корабля.

Угловая башня и Космодамианские ворота Китай-города. 1910-е. Архив Моспроекта-2

Никола Мокрый – не урочищное определение, не указание на мокрый луг. К примеру, в Ярославле одноименный храм стоит на низком берегу, в Муроме – на высоком. Придел того же имени существовал в Софии Киевской, на хорах, высота которых прилагается к высоте гор.

Подол Москвы, среди которого стояла церковь корабельщиков, мог называться водопольем, то есть ложем половодья. Это зеркальные слова, составленные из одних корней. Гипотеза в границах положительной науки: слово «водополье» с веселым искажением запечатлелось во втором прозвании Никольской церкви – Водопоец. Оно и есть урочищное.

Церковь Николы Мокрого в Мокринском переулке.