Рустам Рахматуллин - Две Москвы. Метафизика столицы

197: Название Китай, как стали понимать топонимисты, соприродно этому «cittá»… – Гипотеза Э. Мурзаева. См.: Памятники архитектуры Москвы. Т. 1: Кремль, Китай-город, центральные площади. М.: Искусство, 1982. С. 362.

199: Запись легенды сделана Евгением Барановым… – в его книге «Московские легенды». М.: Литература и политика, 1993. С. 91–92.

200: Чудо девятого престола… – Все цит. по: Флайер Майкл С. Церковь Покрова на Рву и архитектоника московских средневековых ритуалов; Баталов А.Л. О ранней истории собора Покрова на Рву и обретении «лишнего» престола // Сакральная топография средневекового города. М.: ИХКС, 1998. С. 40–63.

202: Предполагают связь семи столпов с семью соборными церквями города… – См., напр.: Брунов Н.И. Храм Василия Блаженного в Москве – Покровский собор. М.: Искусство, 1988. С. 207.

206: По наблюдению Марии Плюхановой… – Плюханова М.Б. Сюжеты и символы Московского царства. СПб.: Акрополь,1995. С. 200.

206: В XVII столетии на Вербу стали шествовать, наоборот, от храма в Кремль… – См.: Баталов А.Л., Вятчанина Т.Н. Об идейном значении и интерпретации иерусалимского образца в русской архитектуре XVI–XVII веков // Архитектурное наследство. М.: Стройиздат, 1988. Вып. 36. Перводвигателем разворота мог служить еще опричный кризис – бегство царя из Кремля, его отказ царить над земщиной. Поскольку новая позиция Ивана, Занеглименье, была вне оппозиции Китая и Кремля, равно вошедших в земщину.

208: …Диакон Антиохийского патриархата Павел Алеппский пишет… – Путешествие Антиохийского патриарха Макария в Россию в половине XVII века, описанное его сыном, архидиаконом Павлом Алеппским. М.: Общество сохранения литературного наследия, 2005. С. 385.

214: Эпиграф из стихотворения «Привратнику». Строка «Един есть бог, един Державин…» может читаться как «Един Бог на небе – един Державин на земле», поскольку рифма к «Державин» – «Навин» (правильно: Нави ' н).

217: … Мартос писал, что «гражданин» указывает князю… – В письме 1814 года. Цит. по: Куранты. Историко-краеведческий альманах. М.: Московский рабочий, 1987. Вып. 2. С. 294. Скульптор задумывал свой монумент для Нижнего, пока текущие события не сделали его иносказанием другой войны, 1812 года. Новый смысл назначил монументу единственное место – Москву. А в Нижнем Мартос поставил обелиск своим героям, сохранившийся в кремле подле собора Михаила Архангела. Один из двух соборов Нижегородского кремля, Архангельский, теперь единственный. Он выстроен в память о победе ополчения 1612 года, в него из уничтоженного Спасского собора перенесен прах Минина.

218: Именно захваченность минутой может сделать энергетику трехмерного ваяния опасной… – В простенках церкви Филиппа Митрополита, что в Мещанской, среди рельефных житийных сцен есть сцена удушения святителя Филиппа Малютой Скуратовым. Возможно ли представить этот эпизод изваянным на площади, а не на плоскости стены?

223: Антихристова тирания – обезьяна Страшного суда… – Тиранствовавший до Петра Иван IV полагал свои суды предсказанными карами в преддверии Последнего Суда, архангельскими карами. (См. об этом у Алекспндра Панченко: Гумилев Л., Панченко А. Чтобы свеча не погасла. Л.: Советский писатель, 1990. С. 84–89, – и у Андрея Юрганова: Юрганов А.Л. Категории русской средневековой культуры. М.: МИРОС, 1998. С. 377–380.) Иван был, вероятно, автором «Канона Ангелу Грозному воеводе», где архангел Михаил назван страшнейшим из ангелов, смертоносным, смертью назирающим, немилостивым. Молодой Иван, как явствует из первого ответа Курбскому, написанного накануне опричнины, ставил себя скромнее: в ряд с земными вождями и царями, поднявшимися к святости. Царь называл тогда святого Михаила предстателем, заступником Навина, Моисея и благочестивых царей от Константина, включая автора послания. В год царского венчания Ивана Золотая палата Кремлевского дворца была подписана деяниями Иисуса Навина. А на загадочной иконе «Церковь воинствующая», вдохновленной казанским взятием, конные фигуры царя и Михаила парны, возглавляя два регистра воинств, земного и небесного. Интерпретаторы иконы узнают в царе не только самого Ивана, но и Константина. После опричного срыва само величание «Грозный» было позаимствовано для царя из чина величаний святого Михаила. Это история падения, казавшегося самому Ивану восхождением по лестнице уподоблений. Царь мнил из положения Навина перейти на положение архангела. Уйдя от первого подобия, от подобающего, Грозный впал, буквально, в неподобное. Он видел себя с огненным мечом, а Петр сел на осляти. Иерархию земного и небесного переворачивали оба.