Татьяна Лабутина - Британские дипломаты и Екатерина II. Диалог и противостояние

Министр обращал внимание на то, что в начале Англо-голландской войны российская императрица проявляла к ней «кажущееся равнодушие», что не могло не беспокоить англичан, воспринявших подобную позицию как «большое зло». Британцы старались «возбудить» Екатерину к деятельности, уверенные в том, что если она начнет действовать, то непременно в пользу Великобритании, поскольку «от благосостояния этой страны … зависит и процветание ее собственной империи». Однако события показали, что англичане «сильно ошибались». Всякий шаг, сделанный императрицей, «всякая мера, ею принятая, – признавал Стормонт, – клонились лишь к усилению наших затруднений и к тому, чтобы сделать войну еще более для нас обременительной». И далее министр с долей цинизма заключал: «… Для нашей страны было бы истинным счастьем, если бы, подобно восточному монарху, она уснула на своем троне» 563 563 Там же. С. 794–795. .

Дальнейшие события, произошедшие при дворе, на время отвлекли внимание посла от международных дел и внешней политики Екатерины II. 7 сентября 1781 г. Гаррис докладывал в Лондон об отставке графа Панина от занимаемой должности министра иностранных дел. Это событие произвело, по свидетельствам посла, «весьма сильное впечатление» не только на графа, но и на лиц, подчиненных ему. «Здесь раздается такой ропот, какой только возможен при подобном правительстве», утверждал посол. Сам граф Панин «упал духом» и чувствовал себя глубоко обиженным.

Гаррис незамедлительно обратился к своему другу Потемкину, чтобы обсудить с ним волнующую новость. Тот заявил, что хотя не одобряет жестокости этой меры, но в то же время считает ее справедливой. Он советовал послу сохранять самые лучшие отношения с бывшим министром и избегать «всякого выражения торжества или насмешки над его падением». «Вы знаете непостоянство этого двора, – продолжал князь, – он может быть возвращен к своим должностям». Гаррису было хорошо известно о неприязни и соперничестве, которые сохранялись между Паниным и Потемкиным. В то же время он знал, что князь еще менее расположен к Безбородко и его партии, за успехами которых он следит «с величайшей завистью и беспокойством». И потому посол опасался, что Потемкин постарается снова возвысить графа Панина, «лишь бы уронить влияние Безбородко» 564 564 Там же. С. 797. .

Спустя несколько дней Гаррис встретился с графом Паниным, которого нашел «гораздо спокойнее», чем при последнем с ним свидании. По мнению посла, граф «всю силу своих интриг» решил направить на великого князя и великую княгиню, чтобы помешать им отправиться в Вену, где они хотели навестить «самого опасного врага» – Фридриха II. И далее посол подробно освещал события, связанные с интригой Панина и реакцией на нее императрицы.

Мысль о путешествии великого князя и великой княгини в Австрию была подана императором Иосифом II во время его пребывания в Петербурге. Тогда же между ним и императрицей решался вопрос о браке племянника императора эрцгерцога Франциска с сестрой великой княгини. На взгляд Гарриса, делалось это с целью заложить «основание прочному союзу между дворами венским и петербургским» и одновременно ослабить влияние короля Пруссии и его партии над молодым двором. Вся эта затея хранилась «в глубочайшей тайне», поскольку Екатерина, хорошо зная «подозрительный характер» своего сына и его нежелание принимать какое-либо предложение от нее самой, поручила племяннику графа Панина князю Репнину, пользующегося большим уважением у великого князя, подготовить его к путешествию «с целью приобретения познаний и опытности». Репнин должен был внушить великому князю и великой княгине, что «для лиц, столь высоко поставленных, не только хорошо, но даже необходимо посмотреть на характеры разных стран и познакомиться с различными способами правления» 565 565 Там же. С. 803–805. .

Князь Репнин справился со своим поручением «чрезвычайно искусно»: желание предпринять путешествие сделалось, по признанию Гарриса, для великого князя и великой княгини «любимой мечтой». Вскоре подоспело и письмо от императора Австрии, в котором он сообщал, что пригласил мать великой княгини и других ее родственников встретить супругов в Вене. Великий князь и великая княгиня обратились за советом к графу Панину, который предложил им сделать главной целью путешествия не Вену, а Берлин. Однако этот совет был встречен императрицей «в штыки». На свою просьбу великая княгиня получила «решительный и даже гневный отказ».