Михаил Басханов - История изучения восточных языков в русской императорской армии

В октябре 1911 г. начальник Генерального штаба генерал от кавалерии Я. Г. Жилинский поднял вопрос о языковой подготовке офицеров Генерального штаба, проходивших службу в войсках Кавказского и Туркестанского военных округов. В отношении на имя начальника Главного штаба Жилинский интересовался возможностью подготовки офицеров Генерального штаба на базе окружных подготовительных школ восточных языков [1462]. Рассматривалась возможность обучения офицеров на теоретическом 8-месячном курсе без предоставления им права на зарубежную командировку. По завершении теоретического курса в окружных подготовительных школах офицеры Генерального штаба должны были командироваться за рубеж по отдельной программе ГУГШ.

Военный министр Сухомлинов по докладу начальника Главного штаба разрешил подобную подготовку на базе окружных подготовительных школ. Одновременно об этом были уведомлены штабы Кавказского и Туркестанского военных округов. В Кавказском военном округе были даже определены два офицера Генерального штаба для зачисления в подготовительную школу. В связи с этим начальник Генерального штаба был вынужден сделать для начальника Главного штаба необходимые пояснения: «Обращаясь с Вашему Превосходительству с просьбой, я имел в виду лишь получение принципиального согласия на допущение офицеров Генерального штаба к слушанию курса подготовительных школ, с тем, чтобы только по выработке во вверенном мне Главном управлении в подробностях всех условий командирования офицеров Генерального штаба как в подготовительные школы, так и за границу по окончании этих школ, дать начальникам окружных штабов совершенно определенные указания по этому вопросу. <���…> Имею честь уведомить Вас, что мне хотелось разъяснить начальникам штабов соответственных округов о необходимости пока воздержаться от командирования офицеров Генерального штаба в окружные подготовительные школы впредь до проработки этого вопроса и соответствующих распоряжений по вверенному мне Главному управлению Генерального штаба» [1463]. В последующем от идеи подготовки офицеров Генерального штаба в окружных подготовительных школах в ГУГШ отказались.

В период революционных событий в Персии в 1908–1912 гг. в приграничные с Россией районы страны были введены русские войска для борьбы с беспорядками и для защиты русских интересов и подданных. От войск Туркестанского военного округа был выделен Хорасанский экспедиционный отряд, силы которого распределялись по ряду городов северо-восточной Персии – Астрабаду, Мешхеду, Кучану и Барфрушу. Дислоцированные в этих городах русские отряды получили соответствующие названия – Мешхедский, Астрабадский и т. д. От войск Кавказского военного округа в Западной Персии выставлялся сводный отряд русских войск в Северо-Западном Азербайджане, в который входили отряды Тавризский, Казвинский, Ардебильский и Хойский (названия – по местам дислокации отрядов).

В конце марта 1912 г. штаб Туркестанского военного округа получил отношение начальника Главного штаба, в котором сообщалось о требовании военного министра принять энергичные меры к тому, чтобы обеспечить офицерами-переводчиками выставленные от округа заграничные отряды – Хорасанский и Кашгарский [1464]. «Из сведений лиц других ведомств, – отмечалось в документе, – имевших случай быть в Персии в местах расположения наших отрядов, военный министр усматривает, что войсковые части наши совершенно не обеспечены переводчиками местных языков, что при переговорах с туземным населением при повседневных сношениях и даже в случаях секретных, по необходимости, приглашаются в качестве переводчиков разные маркитанты, подрядчики – армяне, греки и прочий нежелательный элемент <���…>. Военный министр обращает внимание на необходимость более соответственным образом, чем это делается в настоящеее время, использовать специальные знания офицеров, окончивших курс восточных языков при Министерстве иностранных дел, находящихся на службе в Туркестане без определенных должностей. <���…> надлежало бы при всяком подходящем случае привлекать этих офицеров к исполнению обязанностей по их прямой специальности и назначать их с войсками каждый раз, где могут потребоваться знания восточных языков, как, например, при командировании отрядов в Персию. Офицеры эти могли быть полезны там не только как переводчики, но и как заведующие делом ознакомления офицеров и нижних чинов строевых частей с местными языками, не говоря уже о том, что такие назначения офицеров-восточников явились бы для них самих прекрасной школой» [1465].