Михаил Басханов - История изучения восточных языков в русской императорской армии

Наиболее значимые изменения в Положении об изучении офицерами восточных языков предлагались в пунктах, относящихся к целям подготовки офицеров-восточников, служебному положению заведующего окружной подготовительной школы, количеству принимаемых в школу слушателей, порядку подготовки офицеров к вступительным экзаменам, командированию офицеров в заграничные поездки и др.

Применительно к целям подготовки офицеров в окружной подготовительной школе предлагалось, в частности, дополнить п. 1 Положения о том, что офицеры-восточники могли бы служить в войсках не только в качестве переводчиков, но и для «замещения должностей в округе и сопредельных с округом странах, связанных со знанием восточных языков и быта мусульман» [1320]. Другим важным дополнением стало предложение увеличить число ежегодно принимаемых в школу офицеров с пяти до семи человек.

Наибольшее число предложений в проекте относилось к годичным командировкам слушателей. Было предложено прекратить командировать офицеров для совершенствования сартовского языка в Кашгарию и Илийский край и оставлять таких офицеров на второй год стажировки в пределах округа в местностях со сплошным местным населением. В этой связи отмечалось: «По свидетельству командированных в эти места офицеров: 1) ни сартовский, ни персидский язык не допускаются в официальных сношениях в этих провинциях, а лишь китайский; 2) в правительственных школах не изучаются ни тот, ни другой из этих двух языков; 3) в этих провинциях отсутствует не только письменность этих двух языков, но даже издание книг, газет и торговля ими; 4) кашгарское наречие тюркского языка не совершенствуется, а наоборот, приходит в упадок, и потому там трудно найти как учителей, так и вообще знатоков этого языка и 5) в Илийском крае нельзя применять ни сартовского, ни персидского языков, так как население там состоит почти исключительно из таранчей, маньчжур, киргиз и китайцев» [1321].

Штаб округа предлагал также обратить внимание на изучение туркменского языка, для чего командировать офицеров вместо Персии в Закаспийский край или Хиву. Также предлагалось дать офицерам возможность совершенствоваться в таджикском языке, для чего вместо Персии командировать двух офицеров в Бухару. «Ввиду изложенного, – отмечалось в проекте, – совершенствование в таджикском и туркменском языках полезно не только для надобностей округа в мирное время, но и для применения в Хиве, Бухаре и Персии в военное время» [1322].

Предлагалось также предоставить командующему войсками право уменьшать или увеличивать срок командирования на первый и второй год в зависимости от обстоятельств, но так, чтобы обе командировки не превышали вместе двухлетнего срока командирования и не вызывали расхода от казны. Офицерам-слушателям, не попавшим в командировку на казенный счет, позволялось совершить ее за свои средства.

В разделе о прохождении офицерами-восточниками обязательной службы после окончания школы предлагалось добавить положение об обязательной службе в течение двух лет в пунктах, указанных штабом округа. «Такая мера, – указывалось в проекте, – необходима, дабы обеспечить замещение должностей по разведке в глухих пунктах, куда офицеры едут неохотно. Кроме того, замечено, что значительное число офицеров, и притом отлично окончивших школу, уходит из войск округа немедленно же на службу по военно-народному управлению, почему такие офицеры для войск округа будут потеряны» [1323].

В составленном штабом округа проекте изменений и дополнений к «Руководящим указаниям и программам к Положению об изучении офицерами восточных языков» основные замечания касались состава изучаемых в школе восточных языков, английского языка, учебных курсов исламоведения, разведки и истории Востока. Предлагалось, в частности, убрать из программы школы афганский язык (пушту). Отмечалось, что этот язык был мало распространен в самом Афганистане, преимущественно в юго-восточной части страны, что официальным и литературным языком является персидский язык, на котором издается и единственная в стране газета «Сирадж уль-Акбар» [1324].

«Офицерам-разведчикам, – указывалось в проекте, – на пограничных с Афганистаном пунктах, имеющим постоянные сношения с афганцами, приходится вести с ними разговоры и переписку исключительно на персидском языке, несмотря на знакомство этих офицеров с афганским языком. Офицеры, избравшие афганский язык, бывали в командировках весьма затруднены приисканием себе учителя, так как все встречавшиеся им афганцы оказывались малоосведомленными в своем разговорном языке, совершенно неосведомленными в письменности этого языка и, напротив, хорошо осведомленными в персидском. При обысках подозрительных афганцев обыкновенно находили документы на персидском языке, а не на афганском. Ввиду отсутствия в Туркестане хороших знатоков афганского языка, не представляется возможным ни найти подходящего учителя этого языка для школы, ни установить правильный контроль на поверочных испытаниях» [1325].