Михаил Басханов - История изучения восточных языков в русской императорской армии

Центральной мыслью доклада было предложение о полном отказе от существовавшей системы и введение новой, построенной на основе денежных премий за самостоятельное изучение восточных языков. К преимуществам такой системы авторы доклада относили дешевизну, возможность удержания офицеров в строю («не ослепляя их какими-либо привилегиями, кроме премий»), самостоятельность офицеров в изучении восточных языков. Рациональность и жизнеспособность такой системы изучения языков в докладе подкреплялись ссылкой на имевшийся успешный опыт применения премий в Индии и в Хабаровске. В докладе было произведено разделение всех восточных языков, используемых в русской армии, на группы в соответствии с потребностями азиатских военных округов: дальневосточную, среднеазиатскую и ближневосточную. Автором этой идеи явился подполковник А. Е. Снесарев, о чем будет более подробно сказано ниже. Документ также регламентировал систему премий и требования, предъявляемые к уровню знания языков.

В докладе предлагалось ввести систему премий в качестве опыта на 2–3 года. При этом подготовка военно-востоковедных кадров в Восточном институте и на учебном отделении Первого Департамента МИД не претерпевала изменений. Начальник Генерального штаба, изучив документ, высказал мнение, что предложенный проект не основан на расчетах финансовых затрат и требует доработки. Одновременно начальник Генерального штаба признал нецелесообразной идею создания академии восточных языков. Относительно ташкентского и проектируемого тифлисского курсов восточных языков какого-либо решения принято не было.

Затягивание вопроса о судьбе курса восточных языков в Ташкенте вынудило командующего войсками Туркестанского военного округа дважды – в июне и августе 1907 г. – обратиться к начальнику Генерального штаба с просьбой ускорить утверждение проекта ташкентских курсов, представленного штабом округа в ГУГШ еще в августе 1906 г. Этот вопрос приобретал особое значение с приближением срока начала занятий на курсах (1 октября).

Тупиковое положение с реорганизацией всей системы изучения офицерами восточных языков становилось очевидным. В этих условиях начальник Генерального штаба распорядился о создании комиссии, которая рассмотрела бы постановку дела изучения офицерами восточных языков на более системных основаниях. В 1907 г. при ГУГШ была создана комиссия под руководством генерал-квартирмейстера ГУГШ генерал-лейтенанта Н. В. Дубасова для рассмотрения вопроса о постановке дела изучения восточных языков среди офицеров и нижних чинов. Комиссия носила название «соединенной» ввиду того, что в ней принимали участие представители Главного штаба.

Следует заметить, что между двумя ведомствами велось необъявленное соперничество за монопольную роль в «соединенной комиссии» и за право определять судьбу военно-востоковедной реформы. Создавшаяся ситуация достаточно точно была охарактеризована автором статьи, помещенной в журнале «Разведчик»: «К несчастью, нет надежды и теперь на скорое решение этого вопроса (реформы. – М. Б .), после того, как во главе военного ведомства у нас стоит не одноголовое Военное министерство, а двухголовое – из Генерального и Главного штаба. Все курсы состоят в ведении Главного штаба; применение на службе офицеров, оканчивающих курсы, – в ведении Генерального штаба, а прохождение их службы – опять в ведении Главного штаба. Ясно, что тут неминуемо пройдет еще четверть века, пока оба фланга полукруглого здания на Дворцовой площади столкуются и спишутся о своих взглядах и “где сосредоточить переписку”…» [988].

Создание очередной комиссии было восприято без особого энтузиазма в среде русских военных востоковедов. К многочисленным комиссиям, появившимся в органах центрального управления после русско-японской войны, офицерский состав относился достаточно скептически. Неслучайно видный военный писатель и теоретик, офицер Генерального штаба А. А. Свечин называл комитеты и комиссии военного ведомства «усыпальницами для замуровывания живого дела» [989].

Ввиду того, что Главный штаб заведовал делами военно-востоковедных учебных заведений, его руководство с самого начала деятельности комиссии предпринимало попытки взять на себя лидирующую роль и даже переподчинить комиссию Главному штабу. Первая такая попытка относится к 6 ноября 1907 г., когда начальник Главного штаба обратился к начальнику Генерального штаба с предложением создать объединенную комиссию из представителей Главного штаба и ГУГШ для рассмотрения вопроса о положении дела изучения офицерами восточных языков и с просьбой о переподчинении комиcсии. В своем ответе от 13 ноября 1907 г. начальник Генерального штаба сообщал, что не имеет ничего против передачи всего дела по этому вопросу в распоряжение начальника Главного штаба с целью объединения всего дела в одних руках [990]. 24 ноября в резолюции на письмо начальника Главного штаба (от 18 ноября) о совместной комиссии и назначении в ее состав представителей Главного штаба (С. В. Цейль и А. Давлетшин) генерал Ф. Ф. Палицын распорядился назначить в состав комиссии полковника Л. М. Болховитинова и подполковника А. Е. Снесарева. Последнему предлагалось и подготовить все необходимые материалы к первому заседанию комиссии [991]. Вместе с тем какого-либо организационного решения о переходе совместной комиссии в ведение Главного штаба со стороны начальника Генерального штаба не последовало.