Михаил Басханов - История изучения восточных языков в русской императорской армии

Практические занятия велись иностранными лекторами, однако частая их смена негативно сказывалась на процессе обучения. Особенно неблагополучная обстановка складывалась с китайским языком. В период 1899–1911 гг. в институте сменилось 11 лекторов; некоторые покидали должность, проработав всего несколько месяцев [653]. Основной причиной такого положения являлась низкая оплата их труда (50 руб. в месяц). Вместе с тем привлечение лекторов – носителей восточных языков имело важное значение для повышения качества всего учебного процесса [654].

К 1909 г. профессорско-преподавательский состав Восточного института был в целом сформирован и представлен 23 лицами, в число которых входили: профессоров – двое, и. д. профессоров – пятеро, преподавателей – двое, лекторов европейских языков – трое, лекторов восточных языков – десятеро [655], преподаватель богословия – один [656].

Первым директором Восточного института стал Алексей Матвеевич Позднеев (1851–1920), выдающий российский востоковед, монголовед. По складу своего ума А. М. Позднеев был государственником и обладал многими выдающимися качествами. Он пользовался значительным влиянием в Императорском русском географическом обществе, имел хорошие связи в Главном штабе, был лично знаком с военным министром А. Н. Куропаткиным. Назначение на должность директора института Позднеева, выдающегося ученого и административного деятеля, имело важное значение для успеха всей последующей деятельности нового учреждения. Позднеев был убежденным и последовательным сторонником идеи создания на русском Дальнем Востоке специализированного центра по подготовке военно-востоковедных кадров. Он выступил как автор оригинальных идей применительно к подготовке офицеров-восточников, в которых видел перспективных работников для решения оборонных задач Российского государства на крайнем Востоке и для академический науки. Позднееву принадлежат такие новшества в деле подготовки офицеров-востоковедов, как издание трудов офицеров-слушателей, привлечение наиболее перспективных офицеров к педагогической деятельности и др.

Летом 1904 г. А. М. Позднеева на посту директора сменил его брат – Дмитрий Матвеевич Позднеев (1865–1937), выпускник факультета восточных языков Санкт-Петербургского университета [657]. На период его деятельности пришелся один из самых сложных этапов в жизни Восточного института, связанный с событиями русско-японской войны и первой русской революции 1905–1907 гг. Д. М. Позднеев лично руководил эвакуацией Восточного института в г. Верхнеудинск [658]. В период эвакуации у него произошел конфликт с революционно настроенными студентами. Занятая им позиция сделала невозможным его дальнейшее пребывание в должности. 31 октября 1905 г. он отбыл в командировку в Японию и вскоре подал прошение об отставке. Д. М. Позднеев был классическим представителем петербургской школы востоковедения и отличался строгостью взглядов на учебный процесс. Он сравнивал студентов с членами восточного монашеского ордена и требовал от них полной отдачи в изучении восточных языков – «работать ежедневно с профессором, говорить с туземцем-лектором, писать иероглифы и иностранные тексты, заучивать слова, писать под диктовку и т. д.» [659]. Такая позиция со стороны воспринималась несколько фанатичной и старомодной и нравилась далеко не всем студентам института, особенно в условиях наступавшего политического кризиса и анархии в стране.

После добровольной отставки Д. М. Позднеева непродолжительное время обязанности директора Восточного института исполнял Е. Г. Спальвин. 28 октября 1906 г., по Высочайшему повелению, директором Восточного института был назначен профессор Аполлинарий Васильевич Рудаков (1871–1949). На время его руководства пришелся послевоенный период жизни и деятельности офицерского отделения Восточного института. Во взглядах на офицеров-слушателей профессор А. В. Рудаков был полной противоположностью первому директору института А. М. Позднееву. Он смотрел на офицеров как на обузу и видел в их присутствии в институте элемент правительственного контроля. Кроме того, офицерский состав отделения – высокообразованный и сплоченный духом военной корпорации, среди которого имелись лица с дворянским происхождением – представлял непростой контингент в плане административного управления. Он требовал в отношении к себе известного такта, корректности и дипломатичности. Офицеры задавали более высокие стандарты для всего процесса обучения, по сравнению со студентами они были требовательны к качеству преподавания. Офицерское отделение сильно ограничивало идею автономности Восточного института, с которой А. В. Рудаков не расставался на протяжении всего периода пребывания в должности директора. О непростых отношениях между профессорско-преподавательским составом, студентами и офицерами мы скажем несколько ниже.