Михаил Хлебников - Союз и Довлатов (подробно и приблизительно) [litres]

Я был уверен, что встречу какую-нибудь знаменитость.

Можно было рассчитывать на дружеское приветствие Горышина. На пьяные объятия Вольфа. На беглый разговор с Ефимовым или Конецким. Ведь я был так называемым молодым писателем. И даже Гранин знал меня в лицо.

Но перспективный статус «молодого писателя» перечеркивается автором многотомной ленинианы Данчковским:

Я, понизив голос, шепнул Елене Борисовне:

– Обратите внимание – Данчковский, собственной персоной… Бешеный успех… Идет на Ленинскую премию…

Данчковский направился в угол, подальше от музыкального автомата. Проходя мимо нас, он замедлил шаги.

Я фамильярно приподнял бокал. Данчковский, не здороваясь, отчетливо выговорил:

– Читал я твою юмореску в «Авроре». По-моему, говно.

Версия знакомства с будущей женой строго художественна. Отношение ленинградского литературного истеблишмента к «молодому автору» передано точно. К тому же «молодым автором» называть Довлатова можно было с определенной натяжкой. Ему шел четвертый десяток – возраст для уже состоявшегося молодого автора, а не сочинителя сомнительных юморесок.

Кстати, несколько слов о строгом критике журнального юмора. Довлатов подробно говорит о его биографии:

Когда-то в Ленинград приехали двое братьев из Шклова.

Звали братьев – Савелий и Леонид Данчиковские. Они начали пробовать себя в литературе. Сочиняли песенки, куплеты, интермедии. Сначала писали вдвоем. Потом – каждый в отдельности.

Старший из них слегка подправил фамилию, выбросив «лишнюю» «и», превратившись в поляка. Младший сократил фамилию до Данча, но не отрекся от шкловских корней. Сокращение фамилии укоротило жизнь Леониду Данчу – он сгинул в годы борьбы с космополитами. Савелий же нашел для себя благодатную нишу:

Сначала он написал книгу «Володино детство». Затем – небольшую повесть «Мальчик из Симбирска». После этого выпустил двухтомник «Юность огневая». И наконец, трилогию – «Вставай, проклятьем заклейменный!»

Исчерпав биографию Ленина, Данчковский взялся за смежные темы. Он написал книгу «Ленин и дети». Затем – «Ленин и музыка», «Ленин и живопись», а также «Ленин и сельское хозяйство». Все эти книги были переведены на многие языки.

Прототипы братьев отыскиваются без труда. Лениновед «Савелий» – Аркадий Миронович Минчковский, стойкий «Леонид» – Евгений Миронович Мин. Аркадий Минчковский действительно подправил родительскую фамилию Минчиковский, ополячив ее. Все остальное – творческое осмысление действительности. К счастью, Евгений Мин благополучно пережил не только борьбу с космополитами, но и младшего брата Аркадия. Он относился к средним ленинградским писателям, сочинял лирико-юмористическую прозу. Книги Мина выходили нечасто, но регулярно. Аркадий Минчковский приобрел гораздо большую известность и признание. От неплохой военной прозы он постепенно переходит к детской литературе. Смена жанра удалась: книги выходили часто, иногда на год приходилось по два-три издания. Детские книги Минчковского и сегодня читаются хорошо, написаны живо и без излишней дидактики. Естественно, «Володиного детства», как и всей последующей ленинианы, в его библиографии нет. Довлатов здесь сознательно смещает, уравнивает детскую литературу с унылыми пропагандистскими сочинениями. Быть детским автором, как мы знаем, ему не хотелось, к взрослой прозе его не пускали. Кстати, Довлатов формально обязан Минчковскому, так как боксерский рассказ в «Молодом Ленинграде» появился в тот момент, когда главным редактором альманаха был как раз «автор» «Володиного детства».

Между прочим, образы братьев Минчиковских стали объектами вдохновения не только для Довлатова. В девяностые годы выходят автобиографические романы Вильяма Козлова, в которых рассказывается о писательской жизни Ленинграда того времени. «Нерв» повествования – борьба между патриотами и «космополитами». Козлов относит своего героя к патриотам. Вот одна из сцен романа:

Не успели мы занять столик у окна, как подсели два брата – Тодик Минский и Додик Киевский. Оба уже навеселе. Выглядели они довольно вальяжно: оба невысокого роста, с брюшком, коротко подстриженные, бородатые. Тодик Минский в серой тройке с синим галстуком, а Додик Киевский в синей тройке с серым галстуком. Первый писал длинные и скучные повести, второй – короткие скучные новеллы на деревенские темы. Братья были знамениты еще и тем, что один из них записался в паспорте русским, а второй – евреем. Когда они были вместе и навеселе, то нередко заводили разговоры, потешавшие присутствующих в кафе. Тодик Минский – он был по паспорту русским – резко критиковал родного брата за язык его рассказов, дескать, он обедненный, будто это перевод с иностранного, в ответ на что Додик Киевский – и по паспорту, и по рождению еврей – похвалялся, что он подражает лучшим образцам западноевропейской литературы, в его новеллах нужно искать скрытый подтекст…