Иосиф Цынман - Бабьи яры Смоленщины. Появление, жизнь и катастрофа Смоленского еврейства.

Мы уже знали, что здесь жило много евреев, уйти которым из этой глухомани было просто невозможно. Стоял апрель 1942 года. Нам сказали, что скоро еврейская пасха, а местные евреи, в большинстве своем очень религиозные люди, пекут мацу.

В Ильино было спокойно, так как вблизи располагались части Красной Армии.

Ильино сохранилось в моей памяти, как небольшое грязное село, с низкими, гниловатыми домишками. Помню много бараков, в которых жили люди. Возможно, это были рабочие торфопредприятий. Болот и озер здесь хватало.

Русские люди нас накормили, обогрели и убедительно просили не обращаться к местным евреям, так как у них траур, и они все время молятся. Не помогли им молитвы.

Мне показалось, что евреи жили на одной улице, на которой насчитывалось примерно около двух десятков домов. Русские жили на других улицах, но в основном в бараках.

Гордостью ильинских евреев было то, что их земляками были знаменитые кинорежиссеры — Абрам и Михаил Ромм. Я запомнила это потому, что и моя девичья фамилия — Ромм».

Заведующая велижским музеем Ирина Юрьевна Иванова сообщила мне, что когда пришли фашисты, евреев пригнали в Велиж. Кто не мог идти, погибли в пути. Здесь их заживо сожгли вместе с велижскими евреями.

Более подробных данных о судьбах Ильино и соседних с ним бывших еврейских местечек мне найти не удалось. В беседах с жителями бывшего города Смоленской губернии, а потом Западной области — Белого, при работе в музеях выясняется, что в Белом в период оккупации погибло более тысячи евреев.

Кто теперь поверит, что в глуши северо-западной России всего 60—100 лет назад жизнь била ключом. В городах, местечках, деревнях бывшей Западной области: Белом, Невеле, Великих Луках, Торопце, Себеже, Велиже, Поречье, Ильино, Усмыни, Усвятах, Заборье, витебских населенных пунктах — жило много евреев. Там были молитвенные дома, синагоги, еврейские школы, звучал еврейский язык — идиш.

Сколько таких населенных пунктов, как Ильино, где в войну были уничтожены евреи, не раскрыты, и о них нет нигде даже упоминания.

г. Рудня. Памятник на восточной окраине. На этом месте 24 февраля 1942 года расстреляли сотни микулинских евреев и сотни партизан, коммунистов и членов их семей из Руднянского района.

В немногих музеях и архивах есть данные о жизни евреев в этих местах…

Таисия Борисовна продолжала рассказ:

«Не сумели мы воспользоваться железной дорогой в Старой Торопе, и оттуда пошли пешком на Бологое. Добравшись, мы сели, наконец, в поезд, который разбомбили недалеко от Бологое. Мы были молоды, у нас не было вещей, поэтому мы успели выскочить из вагона. Здесь у разбомбленного состава мы встретили знакомых из Рудни и из Смоленска.

Наконец, я попала в Чебоксары, оттуда меня вместо санатория послали на поправку в богатые деревни Бурнары, Кольцовку, Зерновку. Там меня подкормили и отправили по назначению в воинскую часть».

Забылось Ильино, о котором вряд ли кто теперь вспомнит.

Апрель 1996 г.

Записал И. Цынман

Моя девичья фамилия Одинова, родилась я в 1926 году в дер. Микулино Руднянского района Смоленской области.

Мой муж, Турк Борис Файвелевич, работал на Смоленском авиационном заводе с 1951 по 1993 год строгальщиком высшего разряда. Его родители были выходцами из литовского города Шауляй. Отец мужа в мировую войну 1914 года эвакуировался с предприятием в Смоленск, вскоре здесь женился.

Детство мое прошло в дер. Микулино. Мать моя, Одинова Рыся Вульфовна, до войны работала завмагом. Отец работал мясозаготовителем в сельпо. Училась я в школе, где среди учителей было много евреев. К началу войны мне было 15 лет. В Микулине из евреев никто не эвакуировался. Не стало только мужчин, которых призвали в армию, их было человек 15. В середине июля 1941 года немцы приехали в Микулино на мотоциклах, потом пришли немецкие части. Расположились они на территории панской усадьбы, у озера. Другие немецкие части проходили через Микулино дальше на восток, не останавливаясь.

Село, а раньше еврейское местечко Микулино. Здесь сохранилась такая церковь, а рядом была двухэтажная синагога. Теперь это тихо умирающая деревня.