Иэн Моррис - Почему властвует Запад... по крайней мере, пока еще

Третий шаг — применение коэффициента, учитывающего изменяющуюся скорость работы и масштабы распространения коммуникационных технологий. Я разделил самые продвинутые средства передачи информации на три широкие категории: электронные (используемые к 2000 году и на Востоке, и на Западе); электрические (на Западе использовавшиеся к 1900 году) и доэлектрические (применявшиеся, вероятно, на Западе на протяжении 11 тысяч лет, а на Востоке на протяжении 9 тысяч лет).

В отличие от большинства историков я не провожу значительной разницы между печатной и допечатной эпохами. Основной вклад книгопечатания — это скорее производство в большем количестве и более дешевых материалов, нежели трансформация коммуникаций таким образом, как это произошло благодаря телеграфу или Интернету. И эти количественные изменения были уже учтены. Для электронных технологий я использую коэффициент 2,5 для Запада и 1,89 для Востока, учитывая относительную доступность компьютеров и широкополосных коммуникаций в обоих центрах в 2000 году. Для электрических технологий, к 1900 году оказывавших на Запад хотя бы какое-то влияние, я использовал коэффициент 0,05, а для доэлектрических технологий, которые применялись во все остальные периоды, я использовал коэффициент одинаковый и для Запада, и для Востока — 0,01. Поэтому в 2000 году максимально возможный балл для Запада составил 250 баллов уровня социального развития (100 баллов по информационным технологиям х 2,5), а для Востока — 189 (100 баллов по информационным технологиям х 1,89). В 1900 году балл для Запада составлял 3,19 (63,8 х 0,05), а для Востока — 0,3 (30 х 0,01). Балл для Запада достигает порогового минимального уровня, позволяющего его зарегистрировать в составе индекса социального развития (то есть 0,01 балла), лишь около 3300 года до н. э. Для Востока он достигает этого уровня около 1300 года до н. э.

В предыдущем параграфе я неоднократно говорил об оценках и догадках, поскольку нельзя иным образом получить индекс социального развития. Одним из следствий этого является то, что ни один индекс не может быть в полной мере «верным», — если исходить из того, что слово «верный» означает, что каждая отдельная подробность является совершенно точной или (это более слабый вариант) что все специалисты приходят к одинаковым оценкам. В таком случае нет смысла задавать вопрос, являются ли неправильными баллы социального развития, которые я получил в своих расчетах. Разумеется, да. Верным вопросом будет — насколько неправильными они являются? Так ли они ошибочны, что основополагающая картина истории социального развития, представленная на графиках, приведенных в главах с 4 по 10, вводит в заблуждение и означает, что вся эта книга является фатально дефектной? Или же допущенные при этом ошибки являются относительно незначительными?

На эти вопросы в принципе можно достаточно легко ответить. Для этого нам нужно всего лишь спросить, во-первых, насколько нам потребовалось бы изменить баллы, чтобы сделать прошлое иначе выглядящим и чтобы аргументы, выдвинутые в этой книге, перестали быть обоснованными. Во-вторых, нам следует спросить, являются ли такие изменения правдоподобными?

В конечном счете единственный путь для получения этих ответов — это рассмотреть факты, перечисленные на вышеуказанном сайте (www.ianmorris.org) по каждому из выполненных мною расчетов. Я это сделал, но мне хотелось бы кратко рассмотреть возможность того, в какой мере систематические ошибки могут подорвать мои утверждения относительно общей картины истории. В соответствии с моим индексом социального развития (показанным на логарифмически-линейной шкале на рис. 3.7), Запад стал лидером после 14 000-х годов до н. э. Восток его медленно догонял, и на протяжении большей части I тысячелетия до н. э. преобладание Запада сокращалось. Около 100 года до н. э. Запад вырвался вперед, но в 541 году н. э. вперед вырвался Восток и сохранял первенство до 1773 года. Затем Запад вновь оказался в лидерах, и если сохранятся тенденции, характерные для XX века, то он останется во главе до 2103 года. Таким образом, после окончания ледниковой эпохи уровень социального развития Запада был выше уровня социального развития Востока на протяжении 92,5 % всего времени.

В главе 3 я высказал предположение, что величина погрешности в моих оценках в целом может составлять примерно 10 %, не вызывая при этом значимых изменений в общих закономерностях. На рис. П.2а показано, какими были бы эти тенденции, если я постоянно занижал бы на 10 % оценки уровня социального развития для Запада и завышал бы их на 10 % для Востока. На рис. П.2б показан результат, который был бы получен, если я постоянно занижал бы оценки развития для Востока на 10 % и завышал бы их на 10 % для Запада.