Коллектив авторов Биографии и мемуары - Русский быт в воспоминаниях современников. XVIII век

Они даже в частной жизни никогда не выезжают, не увешанные драгоценными уборами, и я не думаю, чтобы из всех европейских государынь была хоть одна, имевшая более драгоценных уборов, чем русская императрица. Корона императрицы Елизаветы, стоящая чрезвычайно дорого, состоит так же, как и все ее уборы, из самоцветных камней: из рубинов, из сапфиров, из изумруда. Все эти камни ни с чем не сравнятся по своей величине и красоте. Таково впечатление, вынесенное мною от этого двора, который я имел время изучить, прожив при нем около тридцати лет.

Все сии разные награждения получили, а недостаточные стали обогащены; и как не одно рождение, и по долголетним службам полученные чины стали давать преимущество у двора, то и состояния смешались, и что из подлости или из незнатных дворян произведший, обогащенный по пышности делал, того знатный, благородный или заслуженный, но (не?) награжденный человек за стыд почитал не делать. Когда смешались состояния, когда чины начали из почтения выходить, а достатки не стали ровняться; единые от монаршей щедроты получая многое, могли много проживать, а другие имея токмо рождение и службу и не большой достаток, с ними восхотели равны быть, тогда естественно роскоши сластолюбие сверху вниз стало переходить и разорять нижних; а как сластолюбие никогда пределов излишностям своим не полагает, и самые вельможи стали взыскивать умножить оное в долгах своих.

Двор, подражая или, лучше сказать, угождая Императрице, в злототканные одежды облекался, вельможи изыскивали в одеянии – все что есть богатее, в столе – все что есть драгоценнее, в питье – все что есть реже, в услуге – возобновя древнюю многочисленность служителей, приложили к оной пышности в одеянии их. Екипажи возблистали златом, дорогие лошади, не столь для нужды удобные, как единственно для виду, учинились нужны для вожения позлащенных карет. Домы стали украшаться позолотою, шолковыми обоями во всех комнатах дорогими мебелями, зеркалами и другими. Все сие составляло удовольствие самим хозяевам, вкус умножался, подражание роскошнейшим народам возрастало и человек делался почтителен по мере великолепности его житья и уборов.

Очевидный будучи свидетель, роду житья и сластолюбия тогдашнего времени, я некоторые примеры потщуся представить. Граф Алексей Петрович Бестужев имел толь великий погреб, что он знатный капитал составил когда после смерти его был продан Графом Орловым; палатки, которые у него станавливались на его загородном дворе на каменном острову, имели шелковые веревки. Степан Федорович Апраксин всегда имел великий стол, гардероб его из многих сот разных богатых кавтанов состоял, в походе, когда он командовал российскою армиею противу Прусского короля, все спокойствия, все удовольствия, какие можно было иметь в цветущем торговлею граде, с самою роскошью, при звуке оружий и беспокойстве маршей, ему последовали. Палатки его величиною город составляли, обоз его более нежели 500 лошадей отягчал, и для его собственного употребления было с ним 50 заводных, богато убранных лошадей. Граф Петр Борисович Шереметев, сперва Камер-Гер, a потом Генерал-Аншеф и Генерал-Адъютант, богатейший тогда в России человек, как по родителе своем Графе Борис Петровиче Шереметеве, так и по супруге своей Графине Варваре Алексеевне, урожденной Княжне Черкасской, дочери и наследнице Кн. Ан. Мих. Черкасского, человека такоже весьма богатова, человек весьма посредственный разумом своим, ленив, незнающ в делах, и одним словом таскающий, а не носящий свое имя и гордящийся единым своим богатством, все в угодность монархине со всем возможным великолепием жил. Одежды его наносили ему тягость от злата и серебра и блистанием ослепляли очи, екипажи его, к чему он и охоты не имел, окроме что лучшего вкуса были наидрагоценнейшие, стол его великолепен, услуга многочисленна, и житье его одним словом было таково, что не однажды случалось, что нечаянно приехавшую к нему Императрицу с немалым числом придворных, он в вечернем кушаньи, якобы изготовляясь мог угощать; a сие ему достоинством служило и он во всяком случае у двора, не взирая на разные перемены, в рассуждении его особы был особливо уважаем. Граф Ив. Гр. Чернышев, сперва камер-юнкер, а потом камергер, человек не столь разумный, коль быстрый, увертливый и проворный и, словом, вмещающий в себе все нужные качества придворного, многие примеры во всяком роде сластолюбия подал. К нещастью России, он не малое время путешествовал в чужие края; видал все что сластолюбие, роскошь, при других европейских дворах, наиприятнейшего имеют; он все сие перенял, все сие привез в Россию, и всем сим отечество свое снабдить тщился. Одеяния его были особливого богатства и вкуса, и их столь много, что он однажды вдруг 12 кавтанов выписал. Стол его со вкусом и из дорогих вещей соделанный, обще вкус, обоняние и вид привлекал; экипажи его блистали златом, и самая ливрея его пажей была шита серебром; вина у него были на столе наилучшие и наидорожайшие; и подлинно он сам некоторое преимущество получал, яко человек, имеющий вкус, особливо всегда был уважаем у двора, женился на богатой невесте Ефимовской, подле государыни, и любимый ею, потом учинился другом фавориту Ив. Ив. Шувалову, чрез него прежде других тогда в почтеньи находящуюся ленту польскую белого орла получил, а сим же защищением чрез сенат за малую цену, то есть, не более 90 000 рублей получил медные заводы, где слишком на 100 м. готовой меди было, и которые чрез несколько лет приведенные им в разоренье, с великим иском на них за 700 000 продал обратно короне.