Коллектив авторов Биографии и мемуары - Русский быт в воспоминаниях современников. XVIII век

Передо мною как раз книга под заглавием: Жизнь Екатерины II; автор вычислил в ней суммы, полученные фаворитами, но как неверен этот расчет, насколько он ниже действительности! Да и как определить огромные суммы, обогатившие Орловых, Потемкиных и Зубовых, если эти три фаворита брали из казны, как из собственного кармана?

Я хотел сказать законы, что понятней для слуха и по смыслу, – но я ведь говорю о России, где господствуют повеления (указы), а не законы.

В 1796 г., под «Осиновыми рощами».

Салтычиха – это наследие Елизаветинского царствования той эпохи, которую Екатерина характеризовала выражением: боярское правление. Многочисленные жалобы на зверство Салтычихи, связанной родством с знатнейшими лицами, не достигали престола; но только что Екатерина прибыла в Москву на коронацию свою, как наряжен был суд над Салтычихою, а за тем последовало и решение.

В Орловской губернии ( Сост. )

О действиях администрации и ходе эпидемии. (Сост.)

Главнокомандующий, граф П. С. Салтыков, из опасения заразы, уехал в свое подмосковное с. Марфино.

Панический страх.

Барон Тотт р. 1723. Венгерец по происхождению, служил при французском посольстве в Константинополе (1757—63); был французским консулом в Крыму (1767)… В Крыму Тотт помогал хану Керим-гирею против Русских, а в Турции улучшил артиллерию и инженерную часть и защищал Дарданелы против русского флота.

Лаврентий Ганганелли, бывший (с 1769 г.) папою под именем Климента XIV, ум. в 1774 г., как думают, от отравы, данной ему иезуитами, которых орден он уничтожил в 1773 г. Отсюда у Вольтера намек на Игнатия Лойолу основателя ордена Иезуитов.

Об этом же и почти в тех же выражениях писал граф Панин в Москву к князю М. Н. Волконскому. Поводом к такому обращению была дерзость Пугачева. Когда он был приведен в первый раз к графу, то на вопрос: как он смел поднять оружие против него, отвечал: «что делать, ваше сиятельство, когда уж воевал противу Государыни!» (Записки Державина, изд. Я. К. Грота, с. 515). Жизнь графа Панина в Симбирске довольно подробно описана Державиным. «Граф вышел из кабинета в приемную галлерею, где уже было несколько штаб и обер-офицеров. Он был в сероватом атласном, широком шлафроке, во французском большом колпаке, перевязанном розовыми лентами» (там же с. 515 и 516). Также одевался по утрам и князь Кутузов в 1812 г. (см. Записки Шишкова, Берлинское издание). Читатели Записок Державина помнят, как в обращении с Державиным выразился надменный, пылкий и в то же время чрезвычайно благородный и великодушный нрав графа Панина.

Незадолго пред бунтом, прислан был в Алатырь к исправлению воеводской должности подполковник Белокопытов; он узнал о приближении самозванца, и заметив сильное волнение в народе, не имея никакой возможности сопротивляться, решился спасаться бегством. Он ушел ночью с шестью солдатами из города в лес и унес с собою все деньги, кроме медных. Возвратясь в город, оставил в лесу при деньгах одного солдата и таким образом спас и себя и казну.

Инвалидной команды прапорщик Сердешев, не успев бежать, явился к самозванцу и присягнул ему. Он определен был воеводою в Алатырь, и ему дан был указ, состоявший только в том, чтобы вешать всех дворян. Сердешев объявил в народе, что не позволяет убивать дворян в уезде, и приказал возить их для того в город. Чтобы успешнее привести эту меру в исполнение, он платил за каждого мушину десять, а за женщину пять рублей, и таким образом спас многих от смерти.

Автор имеет в виду мятеж во время чумы ( Сост .)

Это было в Петербурге, в конце 1773 г. (Сост.)

Потом город Вольск Сарат. губ. ( Сост .)

Т. е. тр. П. И. Панина, главнокомандующего всеми войсками в то время (Сост.)

Панин подозревал Державина в намерении переслать в Петербург донесение о поимке Пугачева через Потемкина раньше, чем это успеет сделать Панин (Сост.)

Местность вблизи Кремля, на берегу Москвы-реки (Сост.).