Коллектив авторов Биографии и мемуары - Русский быт в воспоминаниях современников. XVIII век

Осенью и зимой того года (1745) было определено, что каждую неделю будут два маскированных бала – один при дворе, другой по очереди у главных вельмож в городе. Делали вид, что на них веселились, но в сущности скучали смертельно на этих балах, которые, несмотря на маски, были однако церемонны и мало посещаемы, так что покои при дворе были пусты, а городские дома все же слишком тесны, чтобы вместить то небольшое количество народу, которое туда являлось.

Свадебные празднества (Екатерины с Герцогом Гольштинским) длились десять дней; между прочим был маскарад с кадрилями в разноцветных домино, каждая состояла из двенадцати пар. Первая кадриль была великого князя в розовом с серебром; вторая в белом с золотом была моя, третья моей матери, в бледно-голубом с серебром; четвертая, в желтом с серебром, моего дяди, принца епископа Любекского. У входа в залу мы нашли приказание каждой кадрили не смешиваться между собою, но каждой танцевать в том углу залы, который ей был предназначен; моя кадриль очень затруднялась исполнить это приказание, потому что, когда захотели открыть бал, не было ни одного танцующего кавалера: все это были люди от шестидесяти до девяноста лет, во главе которых находился фельд-маршал Ласси, бывший со мной в паре. Я чуть не плакала из-за этого приключения, но, к счастью, я встретила гофмаршала, которому привела такие сильные доводы, что он получил отмену приказания и разрешение кадрилям смешиваться; тем не менее во всей жизни не видала я более грустного и безвкусного удовольствия, как эти кадрили: было только сорок восемь пар, по большей части хромые или подагрики, или расслабленные, в громадной зале, а все остальные были зрители, в обыкновенном платье, не смевшие вмешиваться в кадриль; но императрица нашла это настолько красивым, что велела повторить кадриль еще раз. После бала кадрили ужинали; у меня были почти слезы на глазах.

Во время масленицы этого года (1750) в одной из зал дворца построили по приказанию императрицы театр, на котором кадеты стали представлять русские трагедии Сумарокова. Среди этих кадетов был один, который отличался столько же своей игрой, сколько своей красивой наружностью: его голубые глаза на выкате бросали взгляды, способные вскружить головы не малого числа придворных дам. Сама императрица, по-видимому, занялась этой труппой и красивым Трувором – роль в трагедии «Синав». Ей вовсе не надоедало смотреть на представление этих трагедий, она сама заботилась о костюмах актеров; мы увидели, как на красивом Труворе появлялись один за другим все любимые ее цвета и все наряды, которые ей нравились. Она собственноручно их румянила, и можно было видеть, как эта труппа, вся разодетая, выходила из внутренних покоев Ее Величества, где они костюмировались, и выходила сейчас же на сцену. За последнюю неделю масленицы нас заставили прослушать девять трагедий. Признаюсь, Мельпомена меня одолевала скукой, и я очень часто зевала.

(Из донесений 1755 г. Февраль – Апрель). Начиная с прошлой среды у нас не было менее трех маскарадных балов и одной оперы, и нет ни одного дня на этой неделе, который бы не был отмечен тем или иным развлечением. На будущей неделе начинается пост, когда все будут молиться и поститься; а спустя неделю полгорода, по обыкновению, будет больным от резкого перехода от жизни, полной удовольствий, к полному воздержанию; таким образом, с этого момента в течение трех недель нельзя ожидать, что будет употреблено в ход перо, бумага и чернила. Надеюсь, что после все пойдет лучше, так как не может же государыня проводить свою жизнь на коленях, и на смену придут другие развлечения.

Ничего не двигается. Это происходит от уменьшения кредита главного канцлера, или от возрастающего отвращения к делам у государыни, или от того и другого, это вероятнее всего. Главный канцлер никогда не видит императрицу и никогда не говорит с ней в частности. Все делается письменно: главный канцлер адресует свои мемуары молодому фавориту Ивану Шувалову, который передает их государыне тогда, когда она в настроении заниматься делами…

Главный канцлер жалуется сам на такое положение вещей и на остановку в делах. Поступая таким образом, говорит он, они в глазах своих друзей и врагов роняют свою репутацию и кредит, но он не знает лекарства против этого; так после моего последнего донесения молодой фаворит, через руки которого проходят теперь все большие и малые дела, был очень болен, слишком переутомившись от этой вакхической жизни, которую вели здесь позапрошлую неделю. Таким образом, пока он совершенно не оправится, нечего и ждать, что императрица будет думать о каких-нибудь делах.