Коллектив авторов Биографии и мемуары - Русский быт в воспоминаниях современников. XVIII век

Гр. Головкин и барон Менгден, боязливо закрывшие верхнею одеждою лицо до глаз, выказали много малодушия. Граф Левенвольд, несмотря на внутреннюю скорбь и видимые следы едва сносимой болезни, поддерживал свое обычное хладнокровие и любезность. Фельдмаршал Миних выказывал достойное удивления бесстрашие, твердость и гордую осанку. Его первого вывели из круга и в императорском придворном возке, в сопровождении четырех гренадер, отвезли в крепость. За ним следовал в своих извощичьих санях Остерман, а потом в таких же – наиболее убитый гр. Головкин. Гр. Левенвольд, барон Менгден и Темирязев были сначала препровождены в сенат.

Солдаты, сопровождавшие Остермана, Миниха, Головкина и Левенвольда, не были в состоянии скрывать чувства горести. Чтобы выказать им свое почтение, они по народному обычаю называли, обращаясь к ним, «батюшкою» и старались выразить им свое сострадание утешительными словами.

1725 г. Апреля 1. На рассвете, ее величество императрица, для шутки, приказала ударить в набат, который многих жителей города ввел в обман и познакомил с первым Апреля. Но я не хвалю такие шутки, потому что это не обходится без сильного испуга для иных, которые пробуждаются от сна и не могут знать, близко или далеко от них мнимый пожар.

(Из писем). С.-Петербург, 1733 г… Теперь у меня есть время и случай описать вам Двор; начну с Царицы: она почти моего росту, но несколько толще, с стройным станом, смуглым, веселым и приятным лицом, черными волосами и голубыми глазами. В телодвижениях показывает какую-то торжественность, которая вас поразит при первом взгляде; но когда она говорит, на устах играет улыбка, которая чрезвычайно приятна. Она говорит много со всеми и с такою ласковостию, что кажется, будто вы говорите с кем-то равным. Впрочем она ни на одну минуту не теряет достоинства Монархини; кажется, что она очень милостива и думаю, что ее бы назвали приятною и тонкою женщиною, если б она была частным лицом.

Китайцы по очертанию лица весьма походят на Татар.

В тот день, как им давали аудиенцию (это было поутру), при дворе был бал. Когда собрались гости, то они, вошедши в зал с своими переводчиками, казалось, замечали всякую безделицу с любопытством явных невежд. Ее Величество спросила у главного из них (их было тут трое): «Какая дама здесь прелестнее всех?» Он отвечал: «Смотря на небо в звездную ночь, можно ли сказать, которая звезда более блестит?» Но видя, что Императрица желает решительно знать, кого он предпочтет, он вежливо поклонился Великой Княжне Елизавете и сказал: «Из числа всех этих прелестных дам, я почитаю эту прекраснейшею, и если б только у нее были не так велики глаза, то никто бы не мог взглянуть на нее, и после жить». Во всякой стране свои понятия о красоте; по нашему вкусу у Великой Княжны прекраснейшие глаза. Ее Величество спросила Посла: «Из всего того, что ты здесь видишь, что более всего поражает тебя несходством с обыкновениями твоей страны?» «Видеть женщину на престоле», отвечал он. После этого они введены в придворный маскарад, и когда спросили их, не кажется ли им это странным? они отвечали: «Нет, потому что для нас здесь все маскарад».

С.-Петербург, 1734 г. Недавно был день рождения Императрицы; в этот день дворец украшается ежегодно всем, что производит природа. Нынче торжество происходило в новой зале, которая гораздо шире Виндзорской залы Св. Георгие. Так как в этот день было холодно, то залу натопили, потом украсили миртовыми и померанцевыми деревьями, на которых лишь вполне распустились цветы. Деревья расставлены были рядами и образовали с двух сторон аллеи; средина залы оставлена была для танцев. Утомленные гости часто уходили в густоту дерев, садились кругами, не быв беспокоимы взорами Государыни; красота, благовоние и прохладная теплота этого удивительного сада, возникшего вдруг среди снега и льда, казалась волшебством и располагала душу к какой-то мечтательности; в уединенных аллеях мы пили кофе, чай и другие прохладительные напитки. Воротившись в средину залы мы были поражены музыкою; начались танцы, аллеи наполнились красивыми юношами и прелестными женщинами. Во время всего праздника вместо пастушков и нимф Аркадских, я воображала себе сцены из «Подземного царства» и «Мечты летней ночи» Шекспира, да представятся и вам эти поэтические образы, как представлялись мне.