Виктор Цыгульский - Диалектика истории человечества. Том 2

Человеку, в том числе и примитивному, нужно что-либо запомнить. Не доверяя свой памяти и не полагаясь на нее, он завязывает узелок или применяет какой-либо аналогичный прием. Узелок должен позже напомнить о том, что нужно сделать. И он может в известных случаях служить надежным средством запоминания.

Вот снова операция, немыслимая и невозможная у животных. А мы снова видим в самом факте введения искусственного, вспомогательного средства запоминания, в активном сознании и употреблении стимула в качестве орудия памяти видеть принципиально новую, специфически человеческую черту поведения.

История операции с завязыванием узелка чрезвычайно сложна и поучительна. В свое время появление ее знаменовало приближение человечества к границам, отделяющим одну эпоху от другой, варварство от цивилизации. Природа вообще не знает твердых границ, говорил по этому поводу Р. Турнваль: «Но если начало человечества считают с употребления огня, то границей, разделяющей низшую и высшую форму существования человечества, надо считать возникновение письменной речи. Завязывание узелка на память и было одной из самых первичных форм письменной речи. Эта форма сыграла огромную роль в истории культуры, в истории развития письма.

Начало развития письма упирается в подобные вспомогательные средства памяти, и недаром первую эпоху развития письма многие исследователи называют мнемотехнической. Широко развитые узловатые записи, так называемые квипу, употреблялись в древней Перу для ведения летописей, для сохранения сведений из личной и государственной жизни. Подобные же узловатые записи, - как писал Л.С. Выготский, - были широко распространены в самых различных формах среди многих народов древности.

Наблюдения исследователей скорее показывают, что завязывание узлов или введение аналогичных стимулов, поддерживающих запоминание, возникает впервые как чисто практическая психологическая операция, в последствие становящаяся магической церемонией.

Все исследователи отмечают исключительно высокое развитие естественной натуральной памяти у примитивного человека и лишь самые начальные и грубые формы культурной памяти. Но чем примитивнее и проще психологическая форма, тем явнее принцип её построения, тем легче ее анализ.

Сколько мысли нужно было для того, чтобы записать речь при помощи зарубок на куске дерева. Но человек активно вмешался в процесс запоминания путем создания искусственных вспомогательных стимулов в виде зарубок, которые сам связал с содержанием речи и которые поставил на службу своему запоминанию, основанному совсем на ином принципе. Подобное средство запоминания первоначально служило тому же человеку, который их вводит. В последствии они начинают служить средством общения – письменной речью, благодаря тому, что употребляются внутри одной и той же группы одинаковым образом и становятся условным обозначением, искусственным стимулом, новой формой поведения, способом овладения чужим и собственным поведением.

§ 8. Переход человечеством границы своего животного существовании, начало сознательного самоконтроля собственных действий

Основной вопрос всей психологии человека, проблема стимула – реакции, которую обычно называют ситуацией буриданова осла, выступает переходной границей человечества из своего животного существования.

Суть этого вопроса такова: если два стимула действуют с одинаковой силой в противоположном направлении, вызывая одновременно две несовместимые реакции, с механической необходимостью в животном мире наступает полное торможение, поведение останавливается, выхода нет. Обычно приводится анекдот с ослом, который испытывает голод и находится на одинаковом расстоянии от двух совершенно схожих вязанок сена, подвешенных с правой и левой стороны, он должен погибнуть голодной смертью.

Конечно, в действительности не встречается столь идеальная ситуация. Зато нередко встречается ситуации, более или менее приближающиеся к данной. В отношении животных экспериментальное исследование показало, что столкновение противоположных нервных процессов, правда несколько иного типа, но, в общем, того же порядка – возбуждения и торможения – приводит к реакции со стороны животного совсем иного характера, чем механическая неподвижность, как у буриданова осла. По наблюдениям И.П. Павлова, собака отвечает на трудную встречу противоположных раздражителей срывом, патологическим возбуждением или торможением, она впадает в невроз. Об одном таком же случае И.П. Павлов рассказывает, что собака «прямо впала в неистовство: беспрерывно двигалась всеми частями тела, нестерпимо визжала и лаяла, слюноотделение сделалось сплошным». Её реакция близко напоминала то, что называют двигательной бурей, - реакцию животного, попавшего в безвыходное положение. Итак, собака в буридановой ситуации скорее впадала в невроз, чем будет механически нейтрализовать противоположные нервные процессы.