Даниэль Лазар - Ложь Тимоти Снайдера

Доведение до абсурда произошло в 2006 г., когда литовское ежедневное издание «Республика» заклеймило Ицхака Арада, который долгое время служил директором Яд-Вашема[5], «штурмовиком НКВД», потому что он — юноша из Вильнюсского гетто — сумел бежать и присоединиться к партизанам. Местная прокуратура завела формальное следствие, а два года спустя сопроводила его расследованием деятельности в военные годы двух пожилых женщин, евреек Фани Йочелес-Бранцовски и Рахили Марголис, которые также присоединились к партизанам. Как указывает Арад, эти обвинения проистекают из концепции двойного геноцида, которая утверждает, что имел место «коричневый Холокост» со стороны нацистской Германии и небольшого числа прибалтов, и равный, встречный «красный Холокост», проводимый Советским Союзом и его местными коллаборационистами. «Для того, чтобы оправдать участие литовцев в массовых убийствах евреев, — пишет он, — возникла необходимость придумать евреев, убивавших литовцев».

Так для йельского профессора была подготовлена возможность выдать на-гора настоящую оду концепции двойного геноцида, приравнивающую партизан к штурмовикам и возлагающую вину за еврейские погромы на Советы. Когда евреи протестовали против церемониального перезахоронения карманного премьер-министра нацистов Юозаса Амбразявичюса, в 1941 г. отдавшего приказ об отправке евреев в гетто в городке Вильямполе, литовский академик воскликнул: «Превосходно, что есть такие историки как Тимоти Снайдер, которые помогают Западу понять, что здесь происходило». Успех «Кровавых земель», как говорят социологи, был сверхдетерминирован.

Американский «натиск на Восток»

Америка — не фашистская страна, по крайней мере, пока. Но в течение многих лет она без труда приспосабливалась к разнообразным фашистским режимам, начиная с Муссолини («этого восхитительного итальянского джентльмена», как описал его Рузвельт в 1933 г.) и заканчивая Франко и Петэном (с которым США поддерживали дипломатические отношения даже после вторжения во Французский Алжир в 1942 г.). Даже у Гитлера были свои группы поддержки. Рузвельт интересовался, предотвратит ли войну предоставление Германии большего «жизненного пространства», в то время как Брэкинридж Лонг, его посол в Италии, писал в 1935 г.: «Хотя немецкое господство будет тяжким и жестоким — по крайней мере в начале, — оно приведёт к усилению культуры, более сходной с нашей, чем русская».

После войны США начали придерживаться принципа «что было, то прошло», когда Эйзенхауэр в 1951 г. заявил, что «немецкий солдат отважно и честно сражался за свою родину», а Мэттью Риджвэй, преемник Эйзенхауэра на посту Верховного главнокомандующего союзными силами в Европе, призвал Высшую союзную комиссию в 1953 г. помиловать всех немецких офицеров, осуждённых за военные преступления на Восточном фронте. Бойни наподобие той, что случилась в Орадур-сюр-Глан, когда войска СС уничтожили 642 мужчины, женщины и ребёнка в июне 1944 г., остались непрощёнными. Впрочем, для Востока, где были сотни орадуров, они считались попросту случаями «излишнего усердия» карателей.

В течение 1980-х гг. радио «Свобода», базировавшееся в Мюнхене, транслировало на Советский Союз неприкрытую профашистскую и антисемитскую пропаганду, утверждая, что бандеровцы вступили в дивизию СС «Галичина» не для того, чтобы помогать нацистам, но чтобы «сражаться против оккупантов, откуда бы те ни пришли».

Но, хотя случай с радио «Свобода» произвёл в Вашингтоне небольшой фурор, все сомнения были отброшены, как только Советского Союза не стало. Во время евромайдана чиновники США отошли от своей обычной практики, чтобы обелить бандеровцев в лице партии «Свобода» и Правого Сектора, настаивая на том, что их присутствие на баррикадах не будет иметь последствий, а огромный плакат с Бандерой, украшающий киевскую мэрию, может быть благополучно проигнорирован.

Пресса с усердием попугая повторяла официальную линию. В феврале 2014 г., когда режим Януковича висел на волоске, «Нью-Йорк Таймс» уверяла читателей, что ультраправые составляют меньшинство в протестах, цитируя одного участника-наблюдателя, который замечал, что «здесь не слышно людей, кричащих о Степане Бандере. Люди просто хотят жить в свободной стране». Добавив, что изображения киевских протестующих фашистами и антисемитами было «искажением в кривых зеркалах российских медиа», «Таймс» несколько недель спустя написала, что «Свобода» «сделалась более умеренной» и что Правый Сектор также предпринимал «усилия, чтобы достучаться до русскоязычных и обратиться к ним с проповедью сдержанности».