Илья Зайцев - Астраханское ханство

Противостояние Крыма и Большой Орды в 60-70-х годах XV в. закончилось принятием Крымом османского протектората и осложнило положение Большой Орды, вынужденной теперь считаться с османским султаном. Неудача Ахмеда на Угре (1480 г.) и его скорая гибель вывели на арену его сыновей. В начале 80-х годов XV в. Менгли-Гирей в ярлыке киевскому наместнику Ивану Ходкевичу сообщал о планах Большой Орды ("столичных улусов"): "…слышели есьмо лихих людей на той стороне, неприятели сильные есть, только сее зимы неприятели сюда пойдут ли, тогды столечные улусы ко реке ко Самаре поити мают, тогды вам вельми докучно будет, лепше нас вы сами ведаете, голодны а худы сии люди суть" [Сборник Муханова 1866: 24]. Положение в "Престольном владении" было далеко не блестящим. В 1486 г. Менгли-Гирей пишет Баязиду II: "Что же касается Престольного (владения), то известно, что положение их весьма тяжелое" [Kurat 1940: 96] (см. также [Григорьев 1987а: 129]). В том же, 1486 г. Иван III писал в грамоте русскому послу в Крыму Семену Борисову, что, по сведениям русских гонцов, сопровождавших посольство в Крым и перехваченных ордынцами, "Муртоза и Седехмат цари и Темир князь хотят идти на Менли-Гирея на царя, толко не будет у него турского помочи; а будут деи турки у него, и им деи на него не идти, турков деи блюдутся добре…" [РИО 1884: 53]. Именно вмешательство османов (пусть и косвенное) в борьбу Джучидов за Крым и предопределило ее исход: в противостоянии выиграли проосмански настроенные силы, т. е. Менгли-Гирей.

Рассмотрим политику ханов Большой Орды в 90-е годы XV в., связанную с попытками выхода к плодородным землям за пределами собственно Крымского полуострова. Орда рвалась в Прикубанье и южнорусские степи, богатые черноземами. В 1491 г. князь Василий Ромодановский сообщал в Москву, что Менгли-Гирей "заставу… от Орды держит. А вести, государь, у царя Менли-Гирея были таковы, что было царем (Большой Орды. — И.З.) ити за Донец да и за Дон; да идти им было к Черкасом" [РИО 1884: 111]. В этот год походом на Большую Орду ходил сын Менгли-Гирея, Мухаммед-Гирей. Операция закончилась неудачей: весь захваченный царевичем полон был отбит у него на обратном пути, но сам Мухаммед ускользнул.

Пленный крымчанин "Нуровлатовской царев", бежавший из Орды, рассказал, что "цари были у Донца, да взявши следа пришли на пашню на Орел и на Самару и на Овечью Воду, туто пашню пашут". Он же сообщил: "…отпахавши им пашни, дополна им быта на царя на Менли-Гирея" [РИО 1884: 113]. На следующий год в Орде пахали пашню на реке Куме, т. е. в Прикубанье, "а пошла, сказывают, на Черкасци воевати" [РИО 1884: 149]. Посеяв просо, ордынцы уходили и возвращались лишь ко времени сбора урожая. Московские наблюдатели тщательно фиксировали эта события. Например, Василий Ромодановский в 1491 г. доносил в Москву: "…как Орда пошла была к просом… замешалася добре, мангитове пошли по Днепру вверх, а царевы улусы Шиг-Ахметевы борзо на пашню пришли, переполох деи, государь, был на них велик. А сказывают, государь, промежи царей и мангитов рознь. А те, государь, татарове кримские в ту заборошну кони у них отгонили" [РИО 1884: 118–119]. Значение пашни было, видимо, столь велико, что спасти ее было делом жизни. Зимой ордынцы вынуждены были уходить далеко на юг: степь не могла прокормить стадо. Например, в ноябре 1497 г. служилые татары — гонцы московского великого князя, посланные с грамотами в Крым, "с поля воротилися, нелзе было им ехати за снегом, полило траву ледом и грамоты привезли назад" [РИО 1884: 241]. Весну 1498 г. ордынские улусы, по сведениям Менгли-Гирея, должны были проводить "на Камышлее да на Бузуке" [РИО 1884: 242], т. е. в низовьях Дона.

Зависимость от климатических условий степи подчас приводила к голоду и падежу скота. Летом 1498 г. московский посланец "в Волохи" Борис Одинцов доносил великому князю: "А нынеча, государь, ко царю к Менли-Гирею пришли вести изо Орды из Ши-Ахметевы, а сказывают, государь, Орда та велми голодна и охудела. Да еще, государь, сказывают, приходили Черкасы на Большую Орду, да побили, государь, сказывают, татар Большой Орды добре много" [РИО 1884: 255].

Как видим, стремление ханов выйти в плодородные районы Прикубанья наталкивалось на сопротивление "Черкас". Сам Менгли-Гирей в июле 1498 г. писал в Москву, что готовит поход на Орду весной следующего года (время наибольшей бескормицы в степи) и что "Ахматовы дети истомны учинилися" [РИО 1884: 263]. В том же, 1498 г. московский посол Б. Челищев привез в Москву из Крыма ответ Менгли-Гирея на послание Ивана III. Хан писал великому князю: "И нынеча недругов наших, Ахматовых детей, вести похочешь отведати: в его улусе велми голод учинился, пошли под Шемахейскую сторону Сеит Махмут, брат его Багатырь из Гирей выбежали, пришод в Васторохани за городом стоят, слуги их голодны и пеши и безсилны стоят". В письме своим послам в Москве Казимирю и Хозяшу хан добавлял: "Недруги наши, Ахматовы дети, Ших-Ахмет, к Шемахейской стороне пошли; Сеит Махмут с братом с Багатырем в Вастарахань пришли, а Абдыл Керим царь в город их не пустил, за городом стоят, а кони у них либивы, а слуги у них голодны". И злорадно отмечал: "…а истомного дела мне нет, вотчина наша добра здорова стоит, и ныне Богу моляся опроче Черкас дела нам нет" [РИО 1884: 279].