Илья Зайцев - Астраханское ханство

Безусловно, в идеологии завоевания присутствовали и религиозные мотивы. В сеунче, посланном в Литву с Федором Вокшериным, говорилось, что царь послал воевод "мстити прежние обиды и крови христьянские. И Бог нам и всему христьянству милосердье свое учинил, город Астрахань и всю орду Астраханскую наши воеводы взяли, и лутчих людей всех побили…" [РИО 1887: 448].

О внутренней политике Дервиш-Али известно не так много. В фонде Г. Я. Кера в РГАДА сохранились оттиски и описания серебряных монет, чеканенных ханом Дервишем в Астрахани (три типа, см. [РГАДА, ф. 191, oп. 1, ед. хр. 167, оттиски]). Тип первый (один экземпляр) — с легендой "Султан великий Дервиш-хан". Оборот — "Чекан Хаджи-Тархана". Тип второй (три экземпляра) — "Султан великий хан Дервиш". Оборот — "Чекан Хаджи-Тархана". Тип третий (один экземпляр) — "Султан великий Дервиш-хан". Оборот — "Дервиш-хан". Г. Я. Кер предполагал, что данные экземпляры — чекан Дервиш-Али, выпущенный в 1554 г. (960 г. х.). Еще один тип серебряных монет Дервиша, описанный и скопированный Г. Я. Кером: "Султан великий Дервиш-хан". Оборот, по чтению Г. Я. Кера, — "Монета царица". На оттиске сохранились две последние цифры года — 95 [РГАДА, ф. 191, oп. 1, ед. хр. 167, оттиски, № 18 на отдельном листе]. Возможно, что чекан осуществлялся в Астраханском ханстве и ранее, при ханах, правивших до Дервиш-Али. Поскольку Г. Я. Кер работал с нумизматической коллекцией Кунсткамеры, позволительно предположить, что оригинал хаджи-тарханской монеты Дервиша, если он уцелел за более чем 260 лет, прошедших со времени описания, хранится там до сих пор. Однако у меня есть большие сомнения в верности прочтения легенды этого экземпляра. Хотя другие экземпляры чекана Дервиша, например его сарайчукская монета [РГАДА, ф. 191, oп. 1, ед. хр. 167, оттиски, № 17 на отдельном листе], таких подозрений как будто бы не вызывают. Г. Я. Кер мог приписать московскому ставленнику чекан хаджи-тарханского хана начала XV в. Приходится признать, что расхождения на эту тему следует считать беспочвенными до обнаружения оригиналов указанных экземпляров.

Несмотря на формальную независимость Астрахани, в Москве с этим уже не считались. В 1555 г. (10 апреля) Иван IV "пожаловал Хадомъскаго Исенея мурзу Мокшева сына Бутакова княжением над Рзяновскою мордвою Кирдяновского беляка, как было княжение за Тумором князем Муратовым сыном Телеймынейкова". Исеней получил Право судить Рзяновскую мордву и собирать с нее ясак. В обширном юрском титуле, помещенном в этой грамоте, уже имеется определение "царь Астраханский", хотя Астрахань еще не была окончательно присоединена. Возможно, как логично предположил С. М. Каштанов, Иван IV уже с июля 1554 г. (т. е. с момента возведения на трон Дервиш-Али) считал себя астраханским царем. Показательно, что в одной из грамот марта 1554 г., где царский титул тоже подробный, такого определения нет [Каштанов 1970: 170–171]. Это предположение С. М. Каштанова находит подтверждение и в материалах посольского обмена Москвы с Польско-Литовским государством. 14 сентября 1554 г. из Москвы с сеунчем о взятии Астрахани к Сигизмунду-Августу уехал Ф. Вокшерин. В документах этого посольства полный титул Ивана IV также включает определение "царь Астраханский" [РИО 1887: 447] Сигизмунд титул признал: его посол в ответе произносит слово "Астраханский". Это означало, что права Ивана IV на город и земли ханства были признаны легитимными. Присоединение Астрахани было принято на международном уровне.

Стоит сказать, что и некоторые мусульманские авторы (в частности, крымский историк Ибрахим Кефели, диван кятиби хана Фетх-Гирея II, правившего в 1736 г.) также относили завоевание Астрахани (Аждархана — زاردرخان) Иваном Васильевичем именно к 1554 г. (961 г. х.) [Kefeli 1933] [213].

Таким образом, практически сразу же после взятия Астрахани наименование "царь Астраханский" было включено в полный титул Ивана IV. Из материалов миссии Ф. Вокшерина можно сделать вывод о статусе оставленного при Дервише Петра Тургенева: он называется наместником. С независимостью Астрахани было покончено. Возможно, что монета Дервиша с легендой на обороте "Монета зариза" действительно, как указывал Г. Я. Кер, говоря о других типах монет Дервиша (возможно, другого хана), относится к этому времени и является, следовательно, двуязычной, если интерпретировать эту надпись как "царская монета" [214]. Легенды с двуязычными надписями к тому времени полностью исчезают из обращения. Насколько мне известно, последней эмиссией подобного рода были монеты Ивана III (двух типов), которые В. А. Калинин убедительно датировал временем после 1487 г., когда в ханствование Мухаммед-Эмина Москва установила контроль над Казанью [Калинин 1981: 111–116]. Тогда же Иваном III была предпринята попытка включить в свой титул наименование "князь болгарский" как отражение протектората над Казанью и даже присвоить себе царский или королевский титул [Хорошкевич 1973: 115–116]. Ситуация 1554 г. в Астрахани была полностью аналогична казанской 1487 г.: зависимое ханство с наместником из Москвы.