Илья Зайцев - Астраханское ханство

Астрахань, по меньшей мере в первой половине XVI в., вообще могла быть не одним городом, окруженным каменными стенами и рвами, а достаточно примитивной, ежегодно возобновляемой (причем не Обязательно даже на одном и том же месте) крепостцой, служившей резиденцией хана зимой, а в другое время представлявшей собой рынок. Русская каменная крепость — Астраханский Кремль — не имела в дельте предшественников подобного масштаба. В связи с этим уместно вспомнить сообщение П. Небольсина о существовании в окрестностях современного города ряда древних укреплений. Так, он писал о городке на правом берегу Волги, "на седьмой версте выше селения Солянки, в том самом месте, где находится теперь так называемая Стрелецкая Ватага… Татарское название этого места — Куюк-Кала [223], что значит Горелый Городок. Говорят, что Ямгурчей имел здесь свое летнее пребывание". При размыве берега в этом месте находили кости, монеты, а также кирпичи [Небольсин 1852: 58]. Весьма заманчиво было бы отождествить этот городок с тем, в котором поселился Л. Мансуров. И вот почему.

Фактическое двоевластие (Мансуров-Дервиш) в низовьях Волги, выраженное к тому же столь явно в существовании двух резиденций — двух Астраханских городков — хана и московского наместника (в своем письме в Москву, привезенном 5 марта, он назвал эту крепостцу "Малым городом у Волги"; стало быть, "большой город", где сидел Дервиш, был не у Волги?), не могло не вылиться в открытое противостояние.

Первые военные столкновения сторонников Дервиша и московских "государевых людей" произошли, согласно Разрядной книге, в том же, 1554 г., сразу после ухода основных московских сил. Однако скорее всего это ошибка, и события следует сдвинуть на год вперед. Осенью Дервиш-Али, "сослався с ногайскими людми, чтоб им приступать к государевым людем, Левонтью Мансурову. И татаровя ногаи пришли к Астарахани все и повели гору поленну, и как ветр потянул на город, и татаровя подвезли под город нефти и гору зажгли. И государевы люди от дыму из города побежали к судом, и суды все просечны. А Левонтей ушел с семью человеки в плотке на верхней острог" [Разрядная 1975: 36] (см. также [Трепавлов 2001а: 284]). Ногайская тактика весьма остроумна и, что самое главное, традиционна. Позднее, в 1587 г. посол ногайского князя Уруса в Османской империи, прося султана организовать поход на Астрахань, говорил: "…а мы все Нагайскою ордою станем приступать к Асторохани, лес и камыш станем возити" [Судаков 1891: 67]. Не утвердилось ли за этим укреплением Название "Горелый Городок" именно после осады в нем Л. Мансурова?

Несмотря на соблазн сделать такой вывод, с категоричным ответов следует повременить.

Помимо этого городка С. Гмелин, а за ним и П. Небольсин упоминают о существовании еще одного, который назывался Чунгур и находился в полуверсте от селения Машаик, в 7 верстах от Астрахани за Казачьим Бугром. Там также находили серебряные и золотые "татарские" монеты, украшения и др. [Небольсин 1852: 59].

Можно себе представить, какого размера была крепостца Л. Мансурова, если людей оттуда можно было просто выкурить дымом. Интересно упоминание еще одного укрепления в пределах завоеванного ханства— "верхнего острога". Вероятно, имеется в виду промежуточный плацдарм, созданный Пронским, например, в районе Переволоки.

В ноябре 1555 г. в Москву вернулись Г. Кафтырев и П. Тургенев. Вместе с ними прибыл и посол Дервиша, Темир. По сведениям Кафтырева и Тургенева, Дервиш не "прямил" великому князю, ссылался с Крымом и детьми Юсуфа, враждебными Исмаилу.

В начале 1556 г. из Москвы в Ногайскую Орду к Исмаилу предполагалось послать Андрея Тишкова, который должен был сообщить о готовности Москвы к наступлению на Астрахань. Главной целью посольства было заключение новой шерти. В наказе А. Тишкову говорилось, что Иван IV "измену его (Дервиш-Али. — И.З.) сыскал как он с крымским царем ссылался и дружился, и как с мирзами ис Казани шертью уверился" [Бурдей 1956: 200; ПСРЛ 1914: 568]. Измена Дервиша иногда объяснялась "неволею". По словам Г. Перетятьковича, это кажется совершенно справедливым: "Свыше сил его было удержаться при подобных условиях в известных отношениях к Москве и наблюдать интересы русского царя среди магометанских общественных союзов и между своими мусульманскими подданными" [Перетятькович 1877: 229].

Гонец Исмаила, Бигчура, приехавший в Москву 1 марта 1556 г., сообщил, что Дервиш в союзе с Юсуфовыми детьми и Крымом выбил Л. Мансурова из города. 5 марта пришла грамота от самого Л. Мансурова. Он сообщал, что Дервиш "изменил" великому князю "и тех князей, кои сложилися прямо царю и великому князю, Бегулу с товарищы, побили и к нему приступали три дни со всеми людми, а он сидел в малом городе у Волги и отбился от Астороханцов". Мансурову удалось уйти на судах вверх по Волге. Из 500 человек его отряда в живых осталось 350 (или 308): остальные либо были убиты, либо утонули и умерли от голода во время бегства [ПСРЛ 1914: 568; Широкорад 2000: 32–33]