Илья Зайцев - Астраханское ханство

По свидетельству Мартина Броневского, который дважды был посланником Стефана Батория к крымскому хану Мухаммед-Гирею в 1578 г., калга (halga), "или наследник престола из братьев или старших сыновей, самых способных к делу, в руках которых во время мира и войны находится высшая власть", в Крыму избирался "по древнейшему обычаю народа" [Броневский 1867: 353].

Османский дидактик второй половины XVII в. Хюсейн Хезарфенн в своем трактате "Изложение сути законов Османской династии" дал весьма точное определение поста калги в современном ему Крымском ханстве: "Брат, который младше самого хана, является калгой. Он наследник престола. Тот, который младше калги-султана, — нуреддин. Каждый из них имеет свою резиденцию. Калга-султан пребывает в касаба, называемой Акмесджит… Нуреддин-султан обитает вблизи от деревни, называемой Качи… У каждого из них имеется свой везир, дефтердар, кадий. Их (ханов) распоряжения по значимости не отличаются друг от друга. Однако право хутбы и чеканки монет имеет только его величество хан. Если калга и нуреддин становятся сераскерами (командирами войск), то они из военных трофеев получают одну десятую… Каждый из них самостоятелен в проведении своей политики, и на своих приказах, которые называются "ярлыки", они ставят свою тугру и миндалевидную печать. Во время трапезы, так же как Другие правители, вкушают еду в одиночестве. Если только появится какое-либо значительное лицо из султанской семьи или прибудет мУфтий Кафы, то тогда сидят вместе…" (см. [Орешкова 1990: 266]; см. также [Matuz 1970: 102; Зайончковский 1969: 20]).

Османский путешественник и писатель Эвлия Челеби, лично побывавший в Крыму, пояснял (1666 г.): калга-султан назывался sag veziri, т. е. "правым" везиром (везиром "правой руки"), и управлял восточной Частью Крыма, а нуреддин-султан являлся везиром "левой руки" и осуществлял власть над левой (западной) частью полуострова. В походе калга и нуреддин с беями также занимали соответственно правую и левую позиции относительно центра войска [Книга 1999: 44, 45, 16–17].

Так или иначе, связь калги с престолонаследием выступает во всех источниках, на основе которых можно судить об этой должности По-видимому, пост калги в кризисные моменты позволял сгладить противоречия внутри правящей верхушки, являлся своего рода компромиссом, который правящие ханы часто предлагали своим оппонентам. Так было, например, в случае назначения на должность калги Ислам-Гирея в момент восшествия на престол Сахиба: Ислам получил титул калги в Перекопе [Tarih-i Sahib 1973: 21]. О реальных властных функциях, которые осуществлял калга, и о полномочиях, которыми он обладал, судить трудно.

В утвердительных грамотах — ими султаны подтверждали вступление того или иного калги в должность — говорилось, чтобы "калга, исполняя и осуществляя то, что относится к священным обязанностям службы, не уклонялся от твердого пути закона и не сбивался с истинной дороги… исполнял обязанности службы по усмотрению хана, и чтобы они с полным единодушием тщательно пеклись о делах веры и державы и усердствовали в истреблении врагов государства и народа" [Смирнов 1887: 351]. Эпитеты, применявшиеся к калге, также мало что дают для уяснения его полномочий: "наследник великих султанов, слава почтенных хаканов" ( халиф ас-салатин аль-ассам, шараф аль-хуакин алъ-акрам ).

Доход калги в Крыму состоял из части поступлений с кафинского порта (540 000 акче в год). Калга и нуреддин (как и хан) получали также части так называемой великой казны (ulug hazine), ежегодных поминков в их пользу, состоявших из ценных мехов, а также денег (4000 рублей для хана, 500 — для калги, 100–200 — для нуреддина). В 1633 г. общая стоимость мехов и денежных средств составила для хана 4935 рублей, для калги — 903 и для нуреддина — 115,5 [Ivanics 1994: 109].

Османские историки XIX в. Халим-Гирей в "Гюльбун-и ханан" и Джевдет-паша в "Тарих-и джевдет", имевшие достаточно подробную информацию о крымских порядках, связывали возникновение должности калги с Менгли-Гиреем: "Когда Менгли-Гирей отправлялся на войну и в набег на страны гяуров, и его спрашивали о том, кого же он оставляет своим наместником для охраны Крыма, то он выражал свою волю, отвечая на татарском языке: "Пусть останется… сын мой Му-хаммед-Гераи". Таким образом, Мухаммед-Герай до благополучного возвращения своего отца из похода вкушал от сладости властительства. А потом, по возвращении, уже отцу казалось неловким, несправедливым испортить вкус этой сладости солью отставки: он, вместе с его титулом калги-султана, учредил новую должность, отчислив на не? определенный оклад из доходов с таможен и соляных озер, указал город Ак-Мечеть и местности, принадлежавшие к его округе. А с падишаховой стороны ему дана была грамота на бытие его наследником престола" [Смирнов 1887: 353] (см. также [Cevdet 1889: 15–16]). В. Д. Смирнов также связывал возникновение должности с Менгли-Гиеем: хан, "убедившись в ненадежности коренного тюркского порядка Престолонаследия для прочности строя, решился изменить его" — передать право наследования власти не старшему в роде, а старшему сыну властвующего хана. Менгли-Гирей ввел сан калги, "которым он думал, вероятно, гарантировать правильную после себя преемственность верховной власти в Крымском ханстве" [Смирнов 1887: 353,350].