Теодор Моммзен - Римские провинции от Цезаря до Диоклетиана

Из слов Виктора в его Epitome (извлечение), что император Север Latinis litteris sufficienter instructus, Graecis sennonibus eruditus, Pimica eloquentia promptior, quippe genitus apud Leptim (был достаточно обучен в латинской словесности, сведущ в греческой разговорной речи, в пуническом красноречии более искусен, так как он родился у Лептиса), не следует делать вывода, что в Триполи проходили в те времена курс риторики на пуническом языке; поздний и незначительный писатель придал этому известному сообщению такой смысл, словно речь шла о школьном обучении.

Нельзя полагаться на слова Арнобия Младшего, писавшего около 460 г. (Ad psalm., 104, р. 481, ed. Migne): Cham vero secundus filius Noae a Rhinocoruris usque Gadira habens linguas sermone Punico a parte Garamantum, Latino a parte boreae, barbaric© a parte meridiani, Aethiopum et Aegyptiorum ac barbaris interloribus vario sermone numéro viginti diabus linguis in patriis trecentis nonaginta et quattuor (Хам же, второй сын Ноя, владевший языками от ринокоруров до Гадира: пунической речью со стороны Гарманта, латинской с северной стороны, берберской с южной стороны, эфиопским и египетским и различными языками, варваров внутренних стран — всего 22 языками и отечественными языками в числе 394), и еще того меньше — на болтовню Прокопия (De beîlo Vando, 2, 10) относительно финикийской надписи и языка в Тигизе. Авторитеты такого сорта вряд ли могут отличить берберский язык от пунического.

В одном изолированном месте у Малого Сирта на финикийском языке говорили, возможно, еще в XI в. (Movers, Phôn., 2, 2, 478).

Это показывают — гораздо яснее, чем найденные в Африке латинские надписи, которые начинаются слишком поздно, чтобы наглядно представить порядки, существовавшие здесь до II в. н. э., — приводимые в следующем примечании четыре договора о патронате из эпохи Тиберия, заключенные двумя небольшими поселениями в Проконсульской провинции, Большой Апизой и Сиагу, и двумя другими, нигде более не упоминаемыми, находившимися, вероятно, по соседству с первыми, Теметрой и Тнмилигн; судя по ним, представляется отнюдь не невероятным сообщение Страбона (17, 3, 15, ст. 833), что при начале последней войны Карфагенская область насчитывала 300 городов. В каждом из четырех вышеупомянутых маленьких местечек имелись суфеты. Упоминаемые в старо- и новопуннческнх надписях магистраты — это обычно также два суфета. Тот факт, что эти магистраты встречаются сравнительно часто в Проконсульской провинции, а из других мест лишь в Каламе, позволяет убедиться, насколько более сильное развитие получило финикийское городское устройство в первой провинции.

Договоры о патронате, относящиеся к правлению Цезаря (С. I. L., VIII, 10525), Августа (там же, 68, ср. 69) и Тиберия (С. I. L., V, 4919—4922), заключенные от имени сената и народа (senatus populusque) африканских общин (civitaîes) перегринского права со знатными римлянами, были, по-видимому, вполне по римскому образцу проведены общинным советом, выступавшим в качестве представителя общины и налагавшим на нее надлежащие обязательства.

На монете, выбитой, без сомнения, при Цезаре (Müller, Num. de l’Arfique, 2, 149) со словами: Karthago Veneris и Aristo Mutambal Ricoce, два первых имени надо, вероятно, понимать как двойное греческо-финикийское имя; такие названия нередки (cp. С. I. L., V, 4922: agente Celere Imiîchonis Gulalsae fiîio sufete — по предложению суфета Целера, сына Имильхона Гулальсы). Так как, с одной стороны, суфеты не могли быть назначаемы в римской колонии, а с другой — факт основания такой колонии в самом Карфагене вполне установлен, то надо думать, что либо сам Цезарь изменил впоследствии форму основания города, либо колония была основана фактически при триумвирате согласно посмертному распоряжению диктатора; на это намекает и Аппиан (Pun., 136). Аналогию этому представляет Курубис, который в начале диктатуры Цезаря находился под управлением суфетов (VIII, 10525), а в 709 г. уже в качестве цезаревой колонии — под властью дуовиров (там же, 977); однако случай этот — иного порядка, так как этот город не обязан, подобно Карфагену, своим существованием Цезарю.

В Африке и Нумидии Плиний (H. N., 5, 4, 29 f.) насчитывает в общем 516 общин, среди них 6 колоний, 16 общин римских граждан, 2 латинских города (ибо oppidum stipendiarium, т. е. город, платящий подать, судя по положению, ему отведенному, имел, по всей вероятности, тоже италийское право), прочие — либо финикийские города (oppida), среди них 30 свободных, или же ливийские племена (non civiîaîes tantum, sed pîeraeque etiam nationes iure dici possunt — большая часть по справедливости может быть названа не общинами, а племенами). Не выяснено, надо ли относить эти цифры ко времени Веспасиана, или к более ранней эпохе; во всяком случае, они не свободны от ошибок, ибо, кроме шести перечисленных колоний, отсутствуют шесть (Ассура, Карпы, Клупея, Курубы, Гиппон-Диаррит, Неаполь), из которых часть несомненно возникла в эпоху Цезаря или Августа, да и остальные, вероятно, были основаны тогда же.