Самир Дида - Теотиуакан

Даже в IX веке, когда уже начался коллапс цивилизации майя классического периода, правители, пытавшиеся продемонстрировать возрождение своего царства, обращались к образам, связанным с возникновением «Нового порядка». Мачакила, один из центров в долине реки Пасьон, на протяжении длительного времени зависела от более могущественных соседей, но около 800 года обрела самостоятельность. Местный владыка взял красноречивое имя Очк’ин-Калоомте` («западный калоомте` »), а его преемник носил титул «игрок в мяч из Виинте’нааха ». Даже на последнем известном монументе из Тикаля, датированной 869 годом стеле 11, тогдашний кукульский царь Хасав-Чан-К’авииль ІІ, вероятно, назван потомком «владыки из Виинте’нааха ». Осуществляя отчаянную попытку вернуть былое величие, он шёл проторенным путём апелляции к славному прошлому.

Приведённый перечень примеров использования поздними царями майя памяти о давно пришедшем в упадок Теотиуакане вовсе не является исчерпывающим, при желании его можно продолжить. Как отмечает Д. Стюарт, в VII — IX веках Теотиуакан, утратив позиции главной политической силы в Месоамерике и в частности в низменностях майя, в то же время превратился в прототип Толлана — идеализированной столицы легендарных тольтеков и их мудрого правителя Кецалькоатля. Во времена появления в Новом свете испанцев Толлан в сказаниях многих месоамериканских народов, в частности могущественных ацтеков, предстает как своеобразный земной рай, место, откуда берут начало устоявшиеся нормы общественной и политической жизни, происходят царские династии. В ряде колониальных источников раз за разом встречаем воспоминания о прибытии целых народов на новые земли из далекой прародины, часто расположенной на западе. Например, майя горной Гватемалы, киче и какчикели, считали, что происходят из Тулана-Суйвы и достигли места своего теперешнего проживания после длительного путешествия. Вполне логично, что для царей майя в эпоху поздней классики Теотиуакан стал именно таким Толланом, тем более их представления основывались на воспоминаниях о реальных событиях конца IV — начала VI веков: гегемонии «западных императоров» и прибытии основателей многих династий из Виинте’нааха .

Коллапс Теотиуакана и его причины всегда интересовали общественность и учёных. Международные связи мегаполиса начинают ослабевать к 450—500 годам. В этот период происходит нарастание политических и экономических проблем как за пределами долины Мехико, так и внутри неё.

Из-под прямого влияния Теотиуакана территории начали выходить к фазе Метепек (550—650 гг.) и даже раньше. Огромный размер мегаполиса (20—25 км 2) и отсутствие равносильных соперников в раннюю классику способствовали его длительному доминированию в регионе — ни много, ни мало Теотиуакан на протяжении шести столетий оказывал исключительное влияние на многие аспекты экономической и политической жизни в Месоамерике. Именно с этими факторами исследователи связывают отсутствие у города каких-либо оборонительных укреплений — никто из современников Теотиуакана не имел достаточных сил, чтобы оказать на него прямое воздействие, тем более военное. Так, ближайший значительный город того периода, Чолула, находился в 100 км от Теотиуакана, и, даже по самым оптимистичным оценкам, вряд ли занимал площадь более 8 км 2 — соответственно, он значительно уступал мегаполису по количеству жителей и мобилизационному потенциалу 127. Более того, с коллапсом Теотиуакана Чолула сама испытывает упадок, хотя после возрождается. Кантона, расположенная в 164 километрах от Теотиуакана, Шочикалько в Морелосе, Какаштла-Шочитекатль в Пуэбле и многие другие города переживают свой расцвет немного позже коллапса мегаполиса.

Тем не менее, как известно, вода камень точит, и при накоплении многочисленных негативных факторов, в конце концов, не выдержит даже самое стойкое общество. В этой связи важно отметить, что не только региональные соперники могли подрывать могущество теотиуаканского государства. Некоторые исследователи считают, что окружающая среда также могла послужить катализатором кризиса в мегаполисе. Деградация почв, обезлесение сделали город более уязвимым к внешним угрозам. Спровоцированная климатическими изменениями в 535—536 гг. засуха могла привести к ещё более плачевным результатам, чем предыдущие засушливые периоды. Исследователи отмечают, что в VI — VII вв. в Центральной Мексике случались длительные засухи. Около 535 года на ведении земледелия в долине Мехико, возможно, отрицательно сказались последствия мощнейшего извержения вулкана Илопанго, который находится в Сальвадоре. В том же 535 году произошло извержение Прото-Кракатау, и хотя этот вулкан расположен далеко от Месоамерики (в Индонезии), эффект в виде небольшого похолодания на шестнадцать лет он оказать мог. Ослаблением Теотиуакана, вероятно, воспользовались народы, жившие на периферии и перехватившие контроль над каналами поставок различных товаров — миштеки, ольмека-шикаланка и чочо-пополока. Также из новой ситуации мог извлечь выгоду и город Чолула, находившийся на пересечении торговых путей из долины Мехико, побережья Мексиканского залива, долины Теуакан и района Миштека-Баха. Существует предположение, что третья надстройка Великой пирамиды Чолулы была намеренно выполнена в стиле талуд- и- таблеро в период угасания Теотиуакана, дабы тем самым заявить о «переносе центра мира» в Чолулу — во время этого этапа строительства чолульская пирамида стала намного больше теотиуаканской пирамиды Солнца, поскольку длина её стороны достигла 350 метров, а высота — примерно 65 метров 128. Подобные меры городов-соперников, видимо, вели к росту напряжённости в отношениях Теотиуакана с соседями, а также способствовали обострению борьбы за контроль над оставшимися ресурсами между враждующими группами внутри города.