Самир Касымов - Расплата

– В чём причина моего задержания? По какому праву, меня притащили в прокуратуру и теперь прессуют, не принимая во внимание, что я такой же работник этого шоу, как и многие другие, и видел то же самое, что и все остальные? И прекратите рассказывать анекдоты о так называемом следственном мероприятии, потому что мне это абсолютно до лампочки, и до тех пор, пока не предъявите официальное обвинение, не ждите от меня никакого содействия.

– Ты чего это так расшумелся? Во-первых, тебя не задержали, а пригласили на беседу, для установления причин смерти участника вашего шоу. Во-вторых, пригласили не в единственном числе, а со всей съёмочной группой. А, в-третьих, немедленно прекрати эту истерику и начинай рассказывать обо всём, что знаешь, иначе твоё молчание будет воспринято нами, как умышленное препятствие следствию.

– Типа, посадите меня? Ну и беспредел. Это что за наезды?

– Посадить тебя, вряд ли удастся, но несколько суток содержания в тесном помещении, да ещё и в компании с не очень законопослушными гражданами, я тебе гарантирую.

– А почему вы мне тыкаете? Что за неуважение?

– Потому и тыкаю, так как брудершафт здесь не положен, а возраст у нас почти одинаковый. Так почему бы и нет? Думаю, это облегчит нашу беседу и поможет тебе не считать себя в роли арестанта, а заодно избавит меня от твоих гневных причитаний. Итак, перейдём к делу. Мне нужен подробный рассказ обо всём, что, пусть даже и косвенно, было связанно с покойным.

– А кто конкретно ещё находится здесь, кроме меня?

– У тебя проблемы со слухом? Я ведь внятно сказал, что вся ваша группа находится здесь и, в отличие от тебя, твои коллеги уже давно и охотно дают нам показания.

– Да, что мне рассказывать, если всё, интересующее тебя, записано на плёнках, которые вы сможете просмотреть и без моего содействия, а уж после этого сделать соответствующие выводы.

– И плёнки все просмотрим, и выводы сделаем, но совместно с вашими, общими, показаниями. Короче говоря, прекрати чепуху пороть и начинай рассказывать, а то у меня от всех ваших шоу, голова уже кругом бегает.

– Ты вообще понимаешь, о чём просишь? Ты думаешь, что за полчаса я смогу рассказать тебе обо всём, что произошло за последние восемь дней? Да мы ж с тобой будем сидеть здесь до утра, и это только в том случае, если ты не будешь прерывать меня, задавая вопросы.

– Нет, парень. Это ты не понимаешь. Если потребуется, то не только до утра, но и до скончания века просидим. Ты что ли такой глупый и тебе надо доходчиво объяснить ситуацию? Послушай меня, непонятливый ты мой, и уясни себе раз и навсегда, что если это происшествие взято под контроль нашего Главка, то теперь никому не будет покоя до тех пор, пока мы не раскроем причину его внезапной смерти. А тебе самому, разве неинтересно это узнать? Неужели тебе и вправду всё равно, отчего умер человек, которого уже заранее считали безусловным победителем? Всю эту неделю город будоражило разговорами о его мастерстве и фантастических способностях, и единственное, что интересовало наших горожан – это обсуждение состязания экстрасенсов, а, судя по отзывам, ведь именно ему пророчили безоговорочную победу. Так, как же могло случиться, что он неожиданно скончался во время последнего тура состязаний, причём, всего за один день до финала, да ещё так скоропостижно? А может, кто-то из участников подсуетился, и таким способом, выбив из турнира самого перспективного экстрасенса, очистил для себя путь к победе?

– Не знаю, почему он умер, и меня абсолютно не волнует, скончался ли он своей смертью или же кто-то помог ему? Можешь заносить это в протокол и думать обо мне что хочешь, но мне всё это по большому барабану.

– Смотрю я на тебя и понимаю, что в этом-то и сокрыта вся наша беда, Как было, так и останется. Чужие боли для нас, были и останутся только чужими. Крикни ночью на улице: Помогите!!! А в ответ услышишь только эхо. Так стоит ли потом возмущаться ростом преступности?

– Да прекрати ты давить на мою совесть. Ну что я могу поделать, если он с первого дня не понравился мне? И не только мне. Вряд ли кому смог бы понравиться человек, который всем своим видом показывал, насколько он доволен собой. Самоуверенным был, до невозможности. И ведь было бы, чем бахвалиться, а то ведь и смотреть-то не на что. Морда-то вся в шрамах. Нос расплющен и так перекошен, что можно сосчитать, сколько раз ему рожу кромсали, чтобы оставить такие воспоминания. Да и руки его мало походили на интеллигентные.