Самир Касымов - Расплата

– Как долго пришлось ждать приезда “скорой”?

– Так я не помню, сколько это продлилось. Но вот что странно. Пока я дожидался “скорую”, ко мне неожиданно, подошёл Саня, выбывший участник проекта, и спросил, умер ли он уже? Мне показалось это очень странным. Как он смог там оказаться? И от кого узнал о мальчике? Я, конечно же, удивился этому, и потому попросил его объяснить, что он тут делает? Но он ничего не ответил и сразу же отошёл от меня, а когда я попытался подойти к нему и всё же выяснить причину его присутствия, мне помешали те самые алкаши, которые с такой резвостью вылетели из подъезда, и, растолкав нас, с таким видом разбежались в разные стороны, будто абсолютно не знают друг друга. А сразу после этого приехали врачи, и когда мы поднялись наверх, выяснилось, что малышу полегчало. Покойный попытался помешать врачам, и стал упрашивать их ничего не предпринимать, уверяя, что с мальчиком уже всё в порядке, но мы помогли доктору оттеснить его, и он всё же смог вколоть малышу укол. Как видно, было уже поздно и врачи ничего не успели сделать для спасения ребёнка, так как мальчик снова забился в конвульсиях и через пару минут умер. Тут он опять начал чудить. Дико зарычал, а потом вдруг расплакался, как баба. Упал перед мальцом на колени и завыл так, что мороз по коже пошёл, а затем, неожиданно замолчал и мгновенно изменился до неузнаваемости. Вперил в нас свои зенки и, честно говоря, в тот момент стало довольно-таки страшно не только смотреть на него, но и слушать, потому что не только глаза, но и голос его стал очень угрожающим. Совсем не его голос. Какой-то металлический, будто с нами не человек, а робот разговаривает. Сначала он начал орать на врачей и обвинять их в убийстве, а затем не позволил увезти тело мальчугана, и, вышвырнув всех из кухни, опять схватил малыша на руки, и снова закружил с ним по кухне. Помню, что потом, он резко упал на колени, и, протянув руку к окну, стал что-то бормотать. Так он и простоял несколько минут, а затем, начал чему-то улыбаться и радостно кивать головой, и когда повернулся к нам, то мы с удивлением увидели, что мальчик-то уже ожил. Увидев это, он встал с колен и, положив малыша на диван, стал обрызгивать его из бутылки, водой. Затем, поцеловав мальчугана, снял с себя нательный крест, повесил ему на шею и перекрестил его, а, закончив все эти манипуляции, подозвал к себе ту алкашку, и сказал, что-то типа, надеюсь, ты поняла, о чём я тебя попросил, а потому не забывай это и исправляй свою ошибку. И, не успел закончить фразу, как неожиданно свалился на пол. Врачи бросились к нему, а он уже мёртвый. Сколько они потом ни пытались спасти его, но так и не смогли ничего сделать. Вот так всё и было. Никто его не убивал и никакого насилия не совершал. Довыпендривался, короче говоря.

– А с кем из участников, или же из вашей съёмочной группы, у покойного были дружеские отношения?

– О чём ты говоришь? Ну, какой нормальный человек стал бы дружить с таким самовлюблённым типом? Да один его изуродованный фэйс, сразу же отпугивал от него и я уверен, что не только здесь, но и вообще нигде, у него никогда не было, да и не могло быть друга. И вот, этому уроду, была дана такая феноменальная способность. Где же справедливость?

– Ну, а отношения с другими участниками? С ними он тоже вёл себя вызывающе?

– Так его все уже настолько боялись, что старались не находиться рядом. Пойми же, наконец, он не был из числа тех, с кем приятно провести время и о чём-то побеседовать.

– Значит, покойного всё же побаивались? Из-за чего? Он кому-то угрожал или же что-то кому сделал?

– Это я объяснить не смогу. Боялись его все, и это факт. А вот почему боялись, и в чём крылась причина? Ну как тебе это пояснить? Скажи мне честно, вот если ты встретишь на своём пути змею, ты же всё равно её испугаешься? Хотя за что? Она же пока на тебя не напала и ничем тебе не угрожала. Вот и мы так же.

– Из твоих слов выходит, что вы все жили под постоянным страхом перед покойным? Это ли не повод расквитаться с ним? Так сказать, коллективно. Как тебе такая версия?

– О чём ты? Что за бред ты несёшь? Ты на нас хочешь спихнуть его смерть? Да пойми, наконец, что если бы мы даже и захотели его убрать, думаешь, он бы позволил нам это? Он же всех видел насквозь, как рентген, и мысли наши читал, словно книжку. Да не успели бы мы только подумать об этом, как он сразу же всё это учуял, а потом опустил бы всех нас ниже плинтуса. И, причём, надолго.

– Понятно. Понятно и то, что вы не смогли бы это предпринять, и то, что, даже после смерти, он продолжает внушать вам страх.