Йосеф Мацек - Гуситское революционное движение

Прокоп использовал успехи большого «прекрасного похода», чтобы распространить гуситство за рубежом. Именно тогда во все концы света полетели таборитские манифесты, в которых Прокоп знакомил наиболее отдаленные страны с четырьмя статьями, с жизнью и борьбой гуситов. Острие этих таборитских манифестов было опять-таки направлено против церкви. Говоря о церковном имуществе, таборитские манифесты использовали высказанное Уиклифом положение, которое так выразил Гус: «А доколе священники владеют этими имениями, они владеют ими неправедно и обязаны их возвратить. И доколе они не будут у них отобраны, до тех пор они не перестанут торговать святыми вещами и не смогут вам возвещать подлинных основ истины. Они поступают, как псы, которые молчат и не могут лаять, пока держат в зубах кость и гложут ее, и покуда они держат сладкую кость роскоши и богатства, никогда не будет хорошо в мире. И, следовательно, великое дело милосердия сделали бы все короли и князья, все паны и все города империи, если бы вырвали у них кость из зубов, невзирая на их гнев, — так ворчат псы, когда кто-нибудь хочет отнять у них кость. А поэтому — дворяне, короли, князья и города империи и всего мира, богатые и бедные, пробуждайтесь ото сна, откройте глаза, и вы увидите лукавство дьявола, которым он ослепил церковь римскую, и возьмите у них то, что принадлежит вам, а находится у них» [172] J. Macek, Ktož jsú boží bojovníci, str. 223. .

Для борьбы против церкви и ее богатства могла быть создана самая широкая коалиция. Дворянство и вообще светские феодалы всегда мечтали захватить обширные церковные владения, а горожане стремились к созданию дешевой церкви; крепостные всегда готовы были восстать против церкви, своего злейшего врага. И Прокоп употребил все свое красноречие, чтобы обличить церковь — опору феодального порядка. Дело гуситов справедливо. Почему же их многочисленные славные победы не убедили весь мир, что бог был и есть на их стороне? Папа, кардиналы, епископы, прелаты, объятые страхом, сами готовят себе гибель. С самого начала борьбы гуситы не переставали твердить, что они всегда предпочитают вести борьбу словом, а не мечом. И теперь они снова требуют публичного диспута, а церковь отказывает в нем, опасаясь, что диспут обнажит ее пороки. Вместо того чтобы разрешить диспут, церковная знать натравливает верующих на гуситов и толкает их на новую войну. «И сколько бы ваши епископы и прелаты ни говорили вам, — продолжал таборитский манифест, — что не следует соглашаться ни на один диспут с нами, и как бы вам ни хотелось верить им и слушать их, не давайте впредь обманывать и одурачивать себя лживым отпущением грехов [173] Каждый, кто участвовал в крестовом походе, получал отпущение грехов. ; оставайтесь дома со своими женами и детьми и имуществом, и пусть римский папа сам придет к нам со своими кардиналами, епископами и прелатами и пусть они заслужат те отпущения грехов, милосердие и прощение, которые они дают вам в изобилии, утверждая, что только через них приходит к вам благодать, хотя сами они нуждаются в отпущении грехов, милосердии и прощении. А мы бы с помощью всемогущего бога дали бы им столько милостей и отпущений, сколько им было бы нужно» [174] Tamtéž, str. 215. . Эти таборитские манифесты, написанные по-немецки (а не по-латыни), чтобы народ их лучше понимал, вызвали в Германии новую волну ненависти против церкви. Поэтому университетские магистры, апологеты феодального строя, вновь вступили на борьбу с таборитами. Манифесты таборитов дошли даже до Барселоны, Парижа и Кембриджа (сам канцлер Кембриджского университета счел необходимым выступить против гуситской пропаганды с рядом новых трактатов). Даже в Базеле, где собрался церковный собор, на воротах ратуши был прибит манифест. Понадобилось энергичное вмешательство городской стражи, чтобы помешать распространению этого манифеста в народе; манифест был немедленно сорван, и всех, кто был заподозрен в его чтении, подвергли тщательнейшему допросу — настолько велик был страх перед гуситским учением в самом сердце тогдашней церкви, на Базельском соборе.

Собор католической церкви был созван в Базеле в 1431 году, чтобы устранить злоупотребления церкви, порчу «во главе и членах» и окончательно решить чешский вопрос. Католическая церковь хотела, чтобы Базельский собор продолжил дело Констанцского и Сиенского соборов, которые должны были устранить противоречия в рядах церковной знати (но совершенно не справились со своей задачей). По существу речь шла о борьбе между двумя тенденциями: с одной стороны, ограничения власти папы, с другой — подчинения церковной иерархии всех стран центральной папской власти. Папа Мартин V долго противился созыву собора, однако под давлением светских феодалов, которые с беспокойством наблюдали разложение церкви и требовали прекращения раздоров в лагере церковников, вынужден был назначить своим представителем на соборе особого легата, кардинала Джулиано Чезарини, которому он поручил организовать новый крестовый поход против гуситов. Между тем в Базеле — сперва против воли папы, а затем с его ведома — собрались представители церковной знати всех стран, начались переговоры по спорным вопросам. Однако напрасно прелаты, собравшиеся в Базеле, призывали Чезарини взять на себя руководство собором. Кардинал-легат Джулиано хотел прежде всего решить чешский вопрос и усиленно готовил крестовый поход против гуситов. Тем временем Мартин V умер и папой был избран Евгений IV, у которого Джулиано должен был испросить новые полномочия. Вследствие этого заседания собора были прерваны, а Чезарини в это время приложил все усилия, чтобы привлечь к участию в крестовом походе короля Сигизмунда.