Йосеф Мацек - Гуситское революционное движение

Для городской бедноты и для деревенского люда четыре пражские статьи были программой-минимум, первым шагом на пути к решительной и глубокой перестройке всего общественного строя. Что касается бюргерской оппозиции (главным образом той ее части, которую составляли дворянство и богатое бюргерство), то для нее четыре статьи были программой-максимум, пределом ее желаний, программой отчасти даже слишком решительной. Но когда началась подготовка к диспуту о четырех статьях с крестоносцами, пришлось оставить мысль о том, чтобы опустить какую-нибудь из этих статей. Безоговорочное признание всех четырех статей было основным требованием революционного народа, собравшегося в Праге. Пражане выдвинули даже требование, чтобы диспут о гуситской программе проводился публично на четырех языках: чешском, немецком, венгерском и латинском. Это требование расширяло агитационное значение диспута, который должен был разъяснить рядовым бойцам, за что воюют гуситы. Однако папский легат Фердинанд и король Сигизмунд больше уповали на меч, чем на силу слова, и не собирались способствовать проникновению ереси в свое и без того уже разлагающееся войско. Они были убеждены, что неподатливые чешские еретики, пусть и не сломленные в 1420 году, безусловно будут поставлены на колени в ходе дальнейшего крестового похода. Вот почему все попытки договориться потерпели неудачу.

Однако полное крушение потерпела и попытка взять Прагу. Поражение на Витковой горе способствовало разложению крестоносной армии, полный распад ее был неизбежен. 28 июля Сигизмунд короновался чешским королем и принял присягу от находившихся в его войске чешских панов. Этот удобный случай он использовал для того, чтобы без зазрения совести захватить драгоценности святовитского храма. Сигизмунд позволил содрать с образов золото и серебро, расплавить монстранции, золотую и серебряную церковную утварь и таким образом добыть средства для уплаты жалованья солдатам; была ограблена даже золотая рака «святого предка» Сигизмунда, св. Вацлава. Однако, несмотря на все это, крестоносное войско пришлось распустить и снять осаду; ни ограбленные королевские сокровищницы (кривокладская и карлштейнская), ни захват церковного имущества в Пражском Замке не дали возможности соединить золотыми скрепами те трещины, которые образовались в войсках крестоносцев. Разрозненные ватаги крестоносцев самовольно ушли из-под Праги к границам страны, одержимые жаждой новой добычи, надеясь завладеть обещанным им достоянием еретиков. Грабежи и пожары, стоны жителей сопровождали отступление этого сброда, призванного в Чехию, чтобы задушить в зародыше гуситское революционное движение.

Пока неприятель стоял у ворот, пражские бюргеры дрожали мелкой дрожью и со страха безоговорочно поддерживали сельскую и городскую бедноту в ее борьбе. Но как только отступили последние крестоносцы, снова открылись старые язвы раздоров между пражским бюргерством и таборитами. Беднота считала победы над «царем Олоферном» знаком милости божьей и призывом к дальнейшим действиям… В начале августа табориты и пражская беднота добрались до еще не уничтоженных монастырей в Новом и Старом Месте и принялись их разрушать. В то же время таборитские проповедники представили пражским коншелам и университетским магистрам 12 статей, принятия которых они настойчиво добивались. В этих статьях выдвигалось требование отмены Существующей системы законодательства: вместо «языческих», «немецких» законов следовало установить «божий закон», на основе которого надлежало организовать всю городскую жизнь; чтобы приблизиться к идеалам апостольской церкви, следовало упорядочить ремесла и торговлю, уничтожить всякую роскошь и сделать жизнь нравственной и добродетельной; доходы, шедшие в карман церковников, должны были быть отняты у них, «все ростовщические записи» уничтожены. Нарушение этих незыблемых принципов, на основе которых табориты хотели договориться с пражанами, должно было повлечь за собой применение суровых и строгих мер. Однако пражское бюргерство и слышать не хотело об этих таборитских статьях, уничтожавших основу основ его организаций, мощное орудие для подавления бедноты — городское право. Ян Желивский, опираясь на бедноту, предпринял еще одну попытку сохранить тесную связь с таборитами. Он сместил тех коншелов, которые особенно враждебно относились к таборитам, а на их место поставил своих приверженцев. Тем не менее мира между таборитами и пражским бюргерством установить не удалось, и табориты с негодованием покинули Прагу. Так уже в 1420 году стало ясно, что союз бедноты с бюргерской оппозицией может существовать лишь до тех пор., пока им грозит опасность со стороны общего врага.