Готхард Хейнрици - Заметки о войне на уничтожение [Восточный фронт 1941–1942 гг. в записях генерала Хейнрици]

Основную часть книги составляют почти ежедневные письма жене, отчеты семье и записи в дневнике с сентября 1940–го по июнь 1942 г.: подготовка к операции «Барбаросса», нападение на СССР, летние победы, осеннее наступление на Москву, поражение под Москвой и последующая ретирада с затяжным периодом кровопролитных зимне–весенних боев под Юхновом и Спас–Деменском.

Дополняют этот материал ключевые выдержки из корреспонденции и дневников предыдущего (январь 1915 — июнь 1940 г.) и последующего (июль 1942 — май 1945 г.) периодов, призванные продемонстрировать становление мировоззрения автора и изменения в нем стечением времени, показать его реакцию на основные исторические события: поражение в Первой мировой войне, реалии Веймарской республики, приход нацистов к власти и становление «новой Германии» с ее диктатурой и Нюрнбергскими законами, начало Второй мировой войны, поражение под Сталинградом, оборонительные сражения 1943 г., отступление 1944 г. и, наконец, оборону Берлина и поражение Германии.

Предваряет дневники предисловие одного из лучших современных специалистов по истории Второй мировой войны — профессора Йоханнеса Хюртера, который провел всю неподъемную работу по извлечению, расшифровке и комментированию дневников (мы видели оригинальные письма в Бундесархиве — почерк генерала был далек от каллиграфического идеала). Русский перевод сделан по новому немецкому изданию; в некоторых местах мы сочли уместным дополнить текст нашими комментариями.

Можно лишь согласиться с резюме журнала «Шпигель»; то, сколь красочно и беспощадно четко Хейнрици обрисовал колониальный поход Третьего рейха, делает его одним из самых ярких немецких летописцев Второй мировой войны и германо–советского фронта. Мы надеемся, что и для русского читателя эта книга окажется важна и интересна, позволит задуматься, а в каких–то случаях, возможно, и заново осмыслить свои представления о той войне, давно закончившейся, но всё еще бушующей в нашей памяти.

О. И. Бэйда, И. Р. Петров

Нет, не столь уж они кратки, те записи, что представлены здесь. Тем самым они плохо подходят под нынешнее определение слова «заметка», скорее они отвечают латинскому notitia: (по)знание, понятие. Немецкий толковый словарь Якоба и Вильгельма Гриммов (том 13, колонка 965) дает для глагола «замечать» определение «записывать что–то примечательное, делать отметки». В многочисленных дошедших до нас личных дневниках и письмах Готхарда Хейнрици более всего бросается в глаза его стремление обратить внимание на всё примечательное и весомое из пережитого им, сохранить это в памяти, сопроводив собственными комментариями. Побуждение к этому было столь сильно, что Хейнрици даже в самые загруженные работой дни всегда находил время для своих заметок, для того, чтобы записать и отметить. Возникшие таким образом материалы, будь то дневник, письма жене или отчеты для всей семьи, должны были стать памяткой и основой для позднейших мемуаров. Но прежде всего они были автобиографическими самооправданиями в прямом смысле слова — ответом перед самим собой, перед родными, перед потомками и — самоочевидно для верующего Готхарда Хейнрици — перед Богом. Такой способ восприятия событий, являясь отражением собственных чувств и ощущений, был подчеркнуто субъективен и обращен внутрь. Это отвечало традиции распространенного в протестантской среде Восточной Пруссии пиетистического взгляда в себя, с которой Хейнрици как отпрыск новопиетистически–ориентированной семьи (движение пробуждения) был знаком. Побуждение оставить свидетельство своего восприятия, своих мыслей и действий становилось тем сильнее, чем больше росла возложенная на него военная ответственность и чем драматичнее развивались события.

Война на уничтожение.Внимание Хейнрици было прежде всего приковано к войне, которая действительно была исключительной и которая является главной темой этого издания. Война между Германией и СССР, начатая 22 июня 1941 г. внезапным нападением вермахта, была самым большим, кровопролитным и значимым из единичных конфликтов Второй мировой войны, и, согласно классической формулировке Андреаса Хильгрубера, она представляла собой «расово–идеологическую войну на уничтожение» [49] Hillgruber А. Hitlers Strategie. Politik und Kriegführung 1940–1941. Frankfurt am Main: Bernard & Graefe, 1965. S. 530. . Военные цели, которые ставил перед собой Гитлер и его присные, включали в себя уничтожение «иудобольшевизма», овладение важными экономическими ресурсами и захват нового «жизненного пространства на Востоке». Словосочетание «война на уничтожение» стало сейчас синонимом попытки осуществить эти сколь утопические, столь и преступные замыслы. Немецкая кампания с такими ее шокирующими проявлениями, как Холокост и массовые преступления против советских солдат и гражданских лиц, ныне хорошо изучена в Германии. Со времен дебатов о гамбургской выставке «Преступления вермахта» (1995) она прочно увязана в общественном восприятии с критическим осознанием истории. Однако термин «уничтожение» не следует рассматривать слишком узко. Записи Хейнрици настойчиво напоминают о том, что эта война унесла миллионы жизней не только на оккупированных территориях за линией фронта, которым немцы несли смерть и запустение, но и входе регулярных боевых действий. На советской стороне погибли предположительно около восьми миллионов красноармейцев (кроме того, умерли около трех миллионов военнопленных и пятнадцать миллионов гражданских, в сумме более 26 миллионов человек!). Но и потери вермахта (2 743 000 убитых только на Восточном фронте) были настолько огромны [50] Цифры по: Hartmann C. Unternehmen Barbarossa. Der deutsche Krieg im Osten 1941–1945. München: С. H. Beck, 2011. S. 115f. , что о «войне на уничтожение» по праву можно говорить и оставив в стороне немецкие преступления в собственном тылу. К этому добавляется неисчислимый материальный урон, прежде всего из–за разрушений на той части советской территории, на которой велась война. И наконец, эта начатая национал–социалистической Германией война уничтожила также восточные немецкие земли с большей частью их населения — родину Готхарда Хейнрици.