Яков Шафирович - Письма из Карелии 1941—1944

Ну, а вы работайте. Желаю здоровья и благополучия. Расти внучат, а в них, надо думать, скоро будет пополнение. Не падай духом, бодрись. Если писем долго не будет не волнуйся. На войне все бывает. Как только приеду в часть — напишу. Письма буду писать только тебе, а ты уже сама напиши М.В., Сергею. Привет всем. Целую крепко тебя с Надей. Привет Ляльке.

Посылаю фотокарточку, сообщи свое впечатление. Я

38.

23 июня 42 г.

Мама, здравствуй! 13 июня меня выписали и вот я вчера, т.е. 22 июня прибыл в часть. Наперекор моим предположениям, я попал в свою роту, на свое направление, почти на то же место. Интересно, что в мое отсутствие немецкий снаряд угодил прямо в мою землянку и разбил ее. К счастью она была пустая. Сейчас моя рота располагается дальше в тыл от того места, где меня ранило, а там обитают другие. Живем там тыловой жизнью: ходим в рост, бегаем, живем в хороших землянках. Но через неделю на неделю ходим в так называемое боевое охранение. Располагаемся впереди переднего края нашей обороны и наблюдаем за фрицами. Как какой высунится — так его хлоп. В случае, если фрицы будут наступать мы их должны боем задержать до того времени пока наши на передовой не приготовятся, это если нам не удастся уничтожить немцев самим. Задача чрезвычайно ответственная и очень опасная.

Возвращался я на фронт в очень хорошем настроении: как-то тянуло все время к своим товарищам. Теперь опять вместе. Правда, кой кого и недосчитался! Вот сейчас сижу на травке, пишу письмо, а метрах в 130—140 фрицы сидят. И ничего, на психику не влияет. За время пребывания в госпитале я многое передумал, обобщил свой военный опыт и сейчас чувствую себя чрезвычайно уверенно и спокойно. На улице лето, полярный день круглые сутки, тепло, солнце. Вообщем самочувствие прекрасное. Плохо только, что мы лишены ночной маскировки, приходится ползать и т. д. Между прочим Фриц изменился. Теперь он стреляет редко, а наша артиллерия бьет сильно. Да, Фриц второго года войны это уже не тот Фриц, это уже Фриц-пораженец. Скоро вместе с Англией мы его распушим всего.

Рука разработалась почти полностью. Продолжаю разработку. Привет всем. Прошу сообщить мой адрес Саше. Сообщи мне Васин адрес, если он изменился. Привет Ляльке, Наде, конечно. Яков.

P.S. Извини, что коротко. Снаряды недалеко рвутся, так что некогда. Пока. Яков

39.

Надя, здравствуй! Сегодня 26 июня — мне исполнилось 20 лет. А делов наделал за это время немало. Пережить довелось такое, что и вспомнить-то жутко. Недаром мне никто не верил в госпитале, что мне и 20 лет нет. Без документов ни одна сестра не верила, что мне меньше 28 лет. Это говорит о многом. В прошлом году 26 июня я «тикал» от немцев, а в этом году, 26 июня, Фриц, проснувшись утром, с тревогой подумал — не придется ли ему «тикать». Дело в том что по случаю моего праздника утром в 7 часов по их Дзоту я вызвал наш артогонь. А выследил этот Дзот я вчера совершенно случайно. Так что сегодня я день рождения встречал, сидя с тел. трубкой и корректируя огонь артиллерии. Дзот загорелся, фрицы выбежали тушить и наши снайпера нащелкали 13 штук. В 42 году 26 июня я встретил в 150 метрах от немцев, в 43 году мы его встретим в Парке Культуры и Отдыха в Москве. Что это будет так — в этом я уверен.

Ну, а что вы делали сегодня? Наверное все обо мне вспоминали. Ну, а я о вас сегодня все время думал. Ну, как вы там живете? Напишите. Желаю успехов в вашем огородным деле. Жаль что не придется вместе с вами вкусить урожай.

Надя, напиши Васин адрес, Саше мой. Извини, что письмо короткое — некогда. Вот Фриц опять по нам лупит. Пойду проверить часовых — не задело ли их. Жизнь сейчас очень напряженная. После завтра нас сменят. Отойдем с километр в тыл, за нашу передовую, тогда напишу подробнее. Привет Ляльке. Целую крепко маму, поздравляю ее с праздником 26 июня. Пишите. Я

P.S. Посылаю карточку. Каково впечатление?

40.

Здравствуй, мама! Дела мои обстоят по прежнему, без перемен. Впрочем, это было до вчерашнего дня. Вчера меня, ничего не объясняя, отправили на медосмотр. Врач дал заключение, что я «годен». Как я узнал, меня отправляют учиться по всей вероятности в школу, такую же, что и окончил Саша Корнеев. Война, наверное, кончится раньше, чем меня обучат. Рад ли я этому назначению. В нынешних условиях — да; меня, однако, беспокоит некоторая бесперспективность такой профессии и то, что придется вести образ жизни не совсем приятный. К этому нужно прибавить, что то, чем придется заниматься все время — дело неинтересное, однообразное, скучное. Гораздо приятнее рисовать перспективы института и последующей интересной работы. Но, ничего не поделаешь. Работа и эта полезна стране. А удовлетворение от всякой работы получить можно.