Яков Шафирович - Письма из Карелии 1941—1944

Вот потому-то я и прибегнул к телеграмме. Ты конечно и не подозревала, что телеграмму писал не я, да и не мог писать. Таким образом моя уловка удалось, все в порядке.

А сейчас гипс сняли и вот я уже сам ем, пью, пишу.

Мама, ты пишешь, чтоб я сфотографировался. Это дело, собственно, не так-то просто. Дня три назад мне впервые разрешили прогулки, я гулял по городу, но под конвоем сестры, а она в фотографию не пускает. Но я постараюсь все же как нибудь туда попасть.

Пишешь, что Вася в Кировске, т.е. там, где я был. Напиши его адрес и затем меня интересует был ли он на фронте и где. А то «Вася в Кировске» это слишком лаконично.

Ты видела Сашу, из него вероятно получился хороший командир. Как я хотел бы с ним потолковать…

Мама, найди новую карту европейской части СССР, я ее здесь видел. Там и Ногинск есть. На ней западнее Кандалакши найдешь Аллакурти. 26 26 Опечатка. Правильно: Алакуртти. От нее 2 км. западнее убит Женя, и 20 км восточнее ранен я. Мама Жени прислала письма, спрашивает о нем. Скажи ей, что мертвые не воскресают.

Ну, теперь о себе.

Чувствую себя хорошо. Все раны зажили. Дело за пальцами. Дело в том, что на левой руке они не гнутся, а на правой мезинец не слушается. Так что я рад, что не научился на пианино играть. Лечат меня ванночками и массажем кистей рук. Кроме того на кисти рук грязелечение. Вместо «грязи» применяется расплавленный парафин.

Кстати «Аммаргеном» лечат, вероятно к великой радости Петра Ермолаича.

Ну, чего еще тебе написать?

Живем помаленьку, выздоровею поеду за мои раны немцев отправлять в преисподнюю. В меня ударило 7 осколков, чтобы за каждый осколок было по немцу, требуется еще отправить на тот свет 3 «фрицев».

Но это еще не скоро. Пока набираюсь сил.

Вчера мылся в душе, то есть точнее будет сказать «меня мыли». Вот умора-то. Никак я не думал, что накануне моего двадцатилетия придется возвратится к двухлетнему возрасту.

Ну, пока все. Обо мне не беспокойся. Расшибем немцев, к тебе под крылышко приеду. Вероятно после Заполярья это будет очень приятно…

Привет Ногинцам Яша

P.S. Надя — отличница! Желаю ей успеха. Где Серьгей? Чего они с Лялькой не пишут?

Письмо получилось глупое: голова болит и пальцы ломит.

26.

26 апреля 42 г.

Надя, здравствуй!

Получил вчера твое письмо. Я, конечно, наперед знал, что ты напишешь и, конечно, не ошибся. Как и думал, ты написала как мама очки брала, когда телеграмму читала, что рана моя «святая». Ты, Надя, не обижайся — ведь я именно в этом и нахожу удовольствие при чтении твоих писем.

Передай самый сердечный привет Нине Ивановне и твоим коллегам. Нину Ивановну я вспоминал в госпитале очень часто. Вот где ее веселье так нужно. У нее, мне кажется, призвание работать именно в госпитале. Я не раз жалел, что нет ее у нас.

Ты пишешь, чтобы я врачей слушался. С врачами у меня дружба. Когда я перевязочную окрестил «живодерней», хирург, которая меня лечит страшно возмутился. У меня на ладони осколок видно под кожей: синее пятнышко. На обходе я ладонь врачу каждый раз показываю, говоря: «Что нетерпится резать?» Это к общему удовольствию всей палаты. Вообщем я все время потешаюсь над страстью хирурга «резать». В отместку врач мне пообещала выковыривать осколок, не замораживая руку. Я все же склонен думать, что заморозит, верно? В физиотерапевтическом кабинете нашел сестру из Москвы (их здесь много). Ходил знакомится с оборудованием кабинета. У них и У. К. В. есть. А позавчера стал изучать устройство операционного стола. Крутил, крутил, потом как железная плита вниз опустится, да мне по руке, как раз, где перелом. Я взвыл. На руке синяк. А сестры смеются: «Это за любознательность». Вообщем с медициной я в ладу. Есть у нас ординатор хирург. Она только из института — молодая еще. Вот ей от меня достается. Самое интересное в том, что она мне начинает доказывать, что медицина гуманнейшая из наук. А я никак не соглашаюсь. У нее никак не получается направление на путь истинный «заблудшего парня». Я ей начинаю каждый раз возражать, что «наука побеждать», которой владеет в совершенстве Красная Армия — гораздо гуманнее. Она, конечно, соглашается. Выходит, что медицина не самая гуманная!!

Ну, теперь обо мне.

Во-первых, ты пишешь «рана». Точнее будет — «раны». Так вот раны мои уже совсем зажили. Хожу без повязок и на них врач и смотреть перестал. Дело за пальцами. Левая кисть у меня в лангетке: чтобы косточки срослись. Пальцы на левой руке (кроме большого) почти не действуют. Парафинотерапия, ванночки и легкий массаж довольно хорошо помогают. Последнее время размеры движения пальцев немного увеличились. Мезинец на правой упрямится попрежнему. Ну, вот и все. Как видишь все в порядке. Будут пальцы работать на фронт поеду, не будут к вам приеду. Но все же я склонен думать, что буду держать курс на Север.