Алексей Валеров - Новгород и Псков - Очерки политической истории Северо-Западной Руси XI–XIV веков

Развитие церковно-политической жизни во Пскове в 30-х гг. XIV в. показывает, что в новгородско-псковских взаимоотношениях конца этого десятилетия при отсутствии открытого противостояния сохранялась большая напряженность и даже некоторая неопределенность. Развязка наступила через несколько лет. Начало 1340-х гг. ознаменовалось новым конфликтом между Новгородом и Псковом и последовавшим за ним примирением. И опять, как не один раз прежде, втянутой в события оказалась Литва.

В 1341 г. у Пскова произошло вооруженное столкновение с Орденом, переросшее вскоре в довольно длительную войну, продолжавшуюся до 1343 г. Летописные статьи, описывающие военные действия этого периода, сохранились в изложении как псковского, так и новгородского источников, причем первый содержит более пространные записи, детально воспроизводящие ход мелких стычек и крупных сражений между ливонцами и псковичами. Помимо различий в информативной насыщенности в новгородском и псковском летописании сохранились совершенно разные оценки одних и тех же событий, сопоставление и сравнительный анализ которых позволяет судить о характере взаимоотношений Новгорода и Пскова в начале 40-х гг. XIV в.

Несоответствие двух версий обнаруживается уже с объяснения причин и описания обстоятельств, вызвавших конфликт Пскова с Орденом. Псковские летописи под 1341 г. сообщают, что 9 сентября в Латгалии «на Опочьне» немцы убили «псковъских пословъ пять мужь» и их дружину «на миру» [1025]. В отместку псковичи 21 декабря во главе со своим князем Александром Всеволодовичем (возможно, призванным на княжение вскоре после отъезда из Пскова Александра Михайловича Тверского) «повоеваша Лоты-голу» [1026]. Однако князь Александр после того, как «оучини разратие с немцы», почему-то «разгневався на псковичь и поеха прочь», в Новгород, хотя псковичи многократно «биша челомъ» [1027]. Посольство в Новгород также не увенчалось успехом — Александр Всеволодович ответил отказом. Тогда псковские послы «начаша много кланятися новгородцемъ, да быша дали наместника и помощь», но и здесь ничего не добились: «Новогородци не даша псковичемъ наместника ни помощи» [1028]. В этих сложных для Пскова условиях конфликт с Орденом продолжал разгораться. «Тое зимы» (то есть зимой 1342 г.) немцы «приехавше со всею силою, поставиша Новыи городокъ на реце на Пивжи, на Псковъскои земле», а псковичи в ответ «схавше за Норову в мале дружине и взяша посадъ Ругодива» (Нарвы) [1029]. В одиночку противостоять мощному орденскому войску Псков долго не мог, поэтому псковичи весной 1342 г., «нагадавшеся, послаша послове в Витебско ко князю Ольгерду помощи прошати, ркущи тако: братия наши Новогородци нас повергли, не помагаютъ намъ; а ты, господине, князь великии Ольгерде, помози нам в сие время» [1030]. На этот раз просьба псковичей не осталась без ответа. Двадцатого июля в Псков прибыло войско, руководимое Ольгердом и Кейстутом Гедиминовичами, Андреем Ольгердовичем и Юрием Витовтовичем. Вскоре Андрей стал псковским князем [1031].

Совсем иначе ход и смысл событий 1341–1342 гг. представлен в Новгородской Первой летописи младшего извода. В ней рассказ в статье под 1342 г. начинается с описания того, как прибывшее в Новгород псковское посольство обратилось «с поклономъ: «идет на нас рать немечкая до полна ко Плескову; кланяемся вам, господе своей, обороните нас» [1032]. О князе Александре Всеволодовиче и его роли в эскалации конфликта с Орденом здесь нет и речи. Лишь значительно позже новгородский летописец упомянул, что «Олександра Всеволодица преже того выпровадили бяху» [1033]. Сообщив о цели псковского посольства, автор владычной летописи повествует о том, как «новгородци же, не умедляще ни мала, поехаша вборзе» на помощь Пскову [1034]. Однако, по версии новгородского летописца, у Мелетова их встретило второе посольство псковичей, которое будто бы уведомило, что «рати к нам нету, есть рать немечкая, да ставят город на рубежи на своей земли» [1035]. После этого новгородское войско, которое «хотеша ити къ Плескову», лишь «послушавше молбы» псковских послов, вернулось обратно [1036]. А чуть позже новгородский автор гневно рассказал, что «того же лета предашася плесковици Литве, отвергъшеся Новаграда и великаго князя; приведоша собе из Литвы князя Олгерда, Гедиминова сына, с Литвою», который «посади» во Пскове на княжение своего сына Андрея [1037].

В более позднем новгородском летописании, восходящем к Новгородско-Софийскому своду XV в., обе летописные версии — и новгородская и псковская — были соединены, но таким образом, что сохранялась та линия, которая была намечена в Новгородской Первой летописи младшего извода. Так, в Новгородской Четвертой летописи сначала помещен рассказ о гибели в Латгалии псковских послов, разгоревшемся псковско-немецком конфликте и об отъезде князя Александра Всеволодовича, после чего следует сообщение о строительстве немцами крепости «на Пивжи на Псковской земли» [1038], то есть встречаются известия, идентичные записям в псковских летописях, но со значительными сокращениями. Далее повествуется о переговорах между Новгородом и Псковом, о приезде Ольгерда с литовской помощью и о вокняжении во Пскове Андрея Ольгердовича тождественно с Новгородской Первой летописью младшего извода. При этом, сообщая о псковском посольстве в Витебск, редактор Новгородской Четвертой летописи подчеркнул, что псковичи обратились с просьбой о помощи к великому князю литовскому, «на Новгородъ лжу въскладываа» [1039].