Сергей Сорочан - Ромейское царство [Часть 2]

Во время торжественных выходов императора, церемоний проскипсиса и приема послов звучал сложный духовой музыкальный инструмент — трубный орган. Его гидравлический прототип был изобретен уже в III в. до н. э. Ктесибием Александрийским, но ромеи переделали аппарат так, что в нем через трубы различной длины стали проходить потоки не воды, а воздуха, нагнетаемого мехами. От длины трубы зависела тональность звука, который она издавала. К слову, василевс Константин IX Мономах (1042–1055 гг.) не мог терпеть этот инструмент, зато обожал флейту. Возрождение органа в Европе ускорилось после того, как упомянутый выше кифаред, василевс Константин V в 757 г. послал его в дар королю франков Пипину Короткому, отцу Карла Великого. Видимо, ромеи могли изготовлять как огромные стационарные дворцовые органы, используемые на светских церемониях, так и небольшие портативные, служившие для домашнего музицирования, легко транспортируемые, поскольку василевс Константин VI (780–797 гг.) и его мать Ирина смогли взять такой инструмент с собой, когда выехали к армии во Фракию. Роль органа резко упала при Палеологах, которые заменили его духовыми оркестрами. Отзвуки таких ансамблей остались в метерхане— инструментальной музыке османских янычар.

С не меньшей пышностью и великолепием отмечались постоянные и экстраординарные государственные праздники: та генефлиа — «день рождения» и освящения Константинополя как Нового Иерусалима (11 мая), коронация василевса, день рождения императора, его свадьба, рождение или крестины царских детей. С типологической точки зрения их все тоже можно отнести к числу праздников закрепления.

Во время победоносных триумфов одетый в златотканый хитон василевс со скипетром и мечом въезжал через Золотые ворота столицы Империи на белом коне, попона которого была усеяна драгоценностями, и лишь въехав в них, принимал золотой венец, после чего под пение величаний ехал с процессией до Дворца по улицам, усыпанным лепестками цветов и украшенным подсвечниками, роскошными тканями и зеленью. Во всяком случае, именно так описывают въезд в Константинополь Никифора Фоки, «бледной смерти сарацинов», сокрушившего арабов в 965 г. Правда, с эпохи Комнинов празднование триумфов стало ограничиваться Ипподромом. Лишь в 1281 г. победивший латинов под Белградом василевс Михаил VIII Палеолог, устроившись на возвышенном месте во Влахернском дворце, приказал провести в позорной процессии через весь город взятых в плен италийцев: изнуренные, подавленные, пленники сидели по одному в ряд на конях, опустив обе ноги на одну сторону и держали в руках «копья» из папируса и тростника в знак своего поражения и бессилия. Поравнявшись с царем, они должны были приподняться на седле и смиренно поклониться. «По обеим сторонам этой процессии, — рассказывает Георгий Пахимер, — стояли огромные толпы народа, из которого многие тронуты были несчастьем пленных и жалели, что с таким бесчестьем ведут вельмож; другие насмехались, говоря, что это естественное следствие гордости, которая сначала немного польстит, а потом подвергнет большой беде; иные же из черни свистели и глумились над ними». Таким стал последний из отпразднованных триумфов в истории Византии.

Центром торжества в честь рождения императора до XI в. оставался Большой императорский дворец, где в триклинии Юстиниана после подачи блюд могли выступить танцовщицы.

Императорские свадьбы — еще один повод к празднику осуществлялись по чрезвычайно сложному и торжественному ритуалу, который проводил Патриарх. Жених и невеста появлялись в парадных одеждах и в свадебных венцах, подобных тем, которые до сих пор используют в Православной Церкви при венчании. Над головой императорской четы подвешивалась пурпурная ткань. По окончании церемонии вся присутствующая знать преклонялась перед молодоженами и, выстроившись в процессию, сопровождала своих монархов в императорский дворец, где хоры факций прасинов и венетов приветствовали их пением под игру органа, принадлежавшего мере прасинов. Потом царственные новобрачные переходили в свою спальню, где сняв венцы и положив их на кровать, принимали гостей. Все завершалось праздничным пиром в упомянутом выше огромном Триклине 19 лож.

Такие праздники, расцвечивавшие и дворцы, и улицы, входили в число актов придворного церемониала и совершались по строгому порядку, с обязательным вручением подарков. Так, во время восшествия на престол раздавали тысячи эпикомпий — полотняных мешочков или завязанных платков, в каждом из которых было по несколько золотых, серебряных и медных монет. В этом никто не превзошел Юстиниана II, который раздал в один год народу, армии, врачам, адвокатам, золотых дел мастерам и даже банкирам 7200 литр золота — больше полумиллиона номисм! Такие эпикомпии полагалось разбрасывать в толпе и во время праздничных церковных шествий от имени Патриарха, который получал для этого деньги от царя, но при этом монеты могли быть только серебряные и медные, а не золотые. Во время Пасхи или Рождества Богородицы среди прочих важных действий был обряд раздачи бесплатного хлеба, который выпекали в эргастириях булочников из государственных запасов зерна.