Сергей Сорочан - Ромейское царство [Часть 2]

В такие дни на главных улицах городов и на площадях появлялись музыканты, певцы, длинноволосые танцоры, которых окружали радостные, кричащие, хлопающие в ладоши и приплясывающие зрители. С утра до вечера, толкаясь с соседями, подпрыгивая, поднимаясь на цыпочках, вытягивая шеи, они были готовы смотреть на выступления акробатов, жонглеров, канатоходцев, дрессировщиков животных с их потешными учеными питомцами. Дрессированный медведь, попеременно изображая неудачников, выпивох и простецов, заставлял зрителей покатываться со смеху. Хронист Феофан упомянул о пришедшем из Италии неком Андрее с его рыжей и слепой ученой собакой, который изумлял и веселил народ, приказывая собаке разыскивать заранее взятые у зрителей и спрятанные кольца, отдавать их владельцам и — уж совсем потешно — вытаскивать из толпы присутствующих беременных, развратников, прелюбодеев, скупцов, расточителей, «рогоносцев», так что «говорили, что она имеет дух Пифона», то есть может пророчествовать. Пришедшие из Индии и странствующие по Сицилии и Балканам цыгане представляли прирученных ядовитых змей. Иногда на улицах случалось видеть уж совсем редкую диковинку — привезенного издалека индийского слона, которого римляне называли Луканской коровой, или камилопарда — пятнистого жирафа. Не меньший интерес вызывали увечные и убогие — гиганты, карлики или сиамские близнецы, которым приписывали способность творить чудеса.

Толпу собирали и публичные, показательные казни отдельных, особо важных преступников, проходившие иногда на городских площадях по будним дням, но воспринимавшиеся как некое развлечение. Случалось, им предшествовали поругания тех же преступников, часто устраиваемые на главной улице города или на ипподроме, где их не только оскорбляли, позорили, закидывали грязью, нечистотами, камнями, но, порой, калечили, чудовищно обезображивали или сжигали живьем. Достаточно вспомнить дикие расправы над некоторыми вожаками иконопочитателей или жуткую смерть свергнутого, искалеченного Андроника Комнина, которого публично терзали, подвесив вниз головой, пока не наступила агония.

К воскресеньям и праздникам готовились заранее, надевали особую одежду. Накануне их наступления вынимали из сундуков и чистили лучшие платья, покупали новую обувку, запасались едой. Тогда даже на столе бедняка появлялись лакомые кушанья.

Новый год, в том числе религиозный, ромеи начинали 1 сентября, причем счет лет вели от предположительной даты сотворения мира, которое произошло за 5508 лет до того по константиновской эре или за 5492 года по александрийской эре. Поэтому, чтобы вычислить год от Рождества Христова, надо от византийского года отнять эти числа.

Из всех «рабочих дней» на праздники к XII в. отводилось 114–115 дней. Важнейшим событием в жизни византийцев были христианские праздники — Рождество и Крещение Христа (соответственно 25 декабря и 6 января по юлианскому календарю), Сретение Господне (2 февраля), Благовещение, Пасха, Троица весной по Пятидесятнице, Рождество Иоанна Крестителя — Предтечи (24 июня), Преображение Господне (6 августа), Успение (погребение) Богородицы (15 августа), Рождество Богородицы (8 сентября), Успение Предтечи (29 августа), Зачатие Богородицы (9 декабря), дни святых апостолов и другие. Наиболее ранними в этом «гнезде» праздников стала Пасха, от которой возникла Пятидесятница, а чуть позднее — Богоявление, Рождество, а из Рождества — Благовещение Девы Марии (Сретение) в IV в. Еще позднее появился мариологический цикл праздников, то есть праздников в честь Девы Марии, который копировал Пасхальный цикл и тоже включал Рождество, Погребение (Успение) Богородицы и т. п.

Главные двенадцать православных Господних праздников — Двунадесятые праздники , по-гречески Додекаортон , сопровождали пиршества, в которых участвовал Патриарх, духовенство, родственники императора и специально отобранные бедняки. В Рождество Христово таких пиршественных дней было восемнадцать, на Пасху — десять. А в течение двенадцати зимних вечеров, предшествовавших Епифании (Богоявлению), в царском дворце, в зале, который называли Триклинием 19 акувитов, и который мог вмещать больше двух сотен гостей, устраивали роскошный ужин с музыкой, пением, танцами, куда приглашали двенадцать бедняков, все высшее духовенство, военных и политических чиновников. Многочисленная прислуга подавала им еду на дорогой золотой и серебряной посуде.