Женщины-легенды

Но вот посвящения были закончены. Филипп вернулся на родину, в Македонию, где ему пришлось с головой окунуться в круговорот государственных дел; а Олимпиада, очищенная и просветленная, удалилась в Эпир, где предпочла заключению при дворе Ариббы служение Дионису. Она ревностнее других была привержена таинствам бога. Во время орфических шествий и оргий она, невзирая на юный возраст, возглавляла их участниц, которых в Эпире называли клодонками и мималлонками. В неистовстве, доходящем до магического экстаза, она, по обыкновению возглавляя торжественные процессии, шествовала полуобнаженная, обвитая священными змеями, всем своим видом вселяя ужас и страх в мужчин, наблюдавших за священнодействиями.

Подобным образом для Олимпиады прошел год, два, три, пять, а может, и больше. Многому научилась Олимпиада, будучи менадой [37] Менады — в античной мифологии спутницы бога Диониса. Так называли также участниц вакханалий. Диониса. Кроме всего прочего, связанного непосредственно с отправлением мистерий, научилась она в эти годы у старших жриц и знахарок и искусству приготовления различных зелий, в том числе и ядов. Теперь, проникнув в их тайны, она стала обладательницей страшного оружия, с помощью которого могла мстить своим обидчикам, и прежде всего Ариббе за попранное детство. Годы, прошедшие без материнской любви, без забот и ласки ближних, оставили свой неизгладимый отпечаток, истребив в Олимпиаде добродетельное начало, взамен этого у нее развилось желание мстить за поруганную честь. Но, видимо, прибегнуть к мести посредством отравления в это время Олимпиаде не представилось возможности, потому что Арибба по-прежнему оставался царем Эпира, а его приближенные в угоду своему господину не упускали случая поиздеваться над ней и ее маленьким братом Александром.

Возможно, Олимпиада, в лучшем случае, навсегда осталась бы жрицей бога Диониса, в худшем — пала бы жертвой коварства своего дяди Ариббы, если бы не самый непредвиденный поворот судьбы, не только принесший желанное освобождение от унизительного существования, но и возвысивший ее до вершин власти. Неожиданное освобождение пришло из соседней Македонии, которой в это время, став царем, управлял Филипп, тот самый Филипп, с которым Олимпиада несколько лет назад встречалась на Самофракии. Она с тех пор и думать о нем перестала — не до этого было в ее безнадежном положении. Правда, в Эпир доходили слухи о том что Филипп, захватав македонский престол, с успехом вел завоевательные войны, расширяя пределы своего государства и укрепляя его изнутри. Олимпиада не придавала таким известиям особого значения: кто был теперь Филипп, а кто — она, лишенная всех своих законных привилегий; да и как могла она предположить, что мимолетное отроческое увлечение ею не погаснет в Филиппе после разлуки, а, наоборот, разовьется с новой силой. Но тем не менее, независимо от нее, все свершилось именно так: Филипп не забыл о ней.

Весной 357 года до н. э. в Эпир из Македонии прибыло почетное посольство. Послы обратились к царю Ариббе с предложением македонского царя Филиппа отдать за него замуж Олимпиаду. Арибба оказался в затруднительном положении: за вполне естественным желанием Филиппа взять в жены представительницу царского дома узурпатор рассмотрел стремление победоносного царя посредством бракосочетания овладеть заодно и законной вотчиной своей будущей супруги без лишнего напряжения сил и кровопролития. Такой оборот дела ставил Ариббу в зависимость от Македонии, а также вызывал опасения насчет того, что, вырвавшись из-под его контроля и став македонской царицей, Олимпиада сделает все возможное, чтобы отстранить его от власти и вернуть престол законному наследнику — своему брату Александру. Но в данной ситуации выбора не было: пришлось идти на уступку, в противном случае — война, а какие силы он, Арибба, мог выставить против сокрушительной македонской фаланги, подкрепленной мощной фессалийской конницей.

Арибба, оттягивая время, старался как можно дольше задержать македонских послов при своем дворе, ежедневно устраивая для них роскошные пиры, на которых с едва скрываемой неприязнью провозглашал здравицы в честь царя Македонии и его подданных. Но что ни день из Македонии являлись на взмыленных лошадях все новые курьеры с требованием поспешить с ответом. В конце концов пришлось закончить дипломатические переговоры о предстоящем браке. Олимпиада была доставлена во дворец, собрано с присущей Ариббе скаредностью ее приданое, и в один из летних дней 357 года до н. э. эпирская царевна верхом на лошади в наряде вакханки, сопровождаемая кавалькадой македонян, возвращавшихся словно с пира после очередной победы, двинулась навстречу своей судьбе.