Клара Ашрафян - Делийский султанат. К истории экономического строя и общественных отношений (XIII–XIV вв.)

Основная масса крестьян, являвшихся в XIII–XIV вв., по-видимому, полноправными общинниками, возделывавшими свои наследственные наделы, в феодальных персоязычных хрониках выступала под общими терминами "райат" (множ. число раайа) [407] Барани, Tapиx-и Фируз-шахи стр. 307; يحءى إن ١حمد٠ بن عبدالله اوصهرذدى'ذاوإخ ب رك ش1ه كلكده ٩٣١ ١ ص ١٢٦ (далее — Сирхинди, Tapиx-и Мубарак-шахи ); ءبد اوقادر بنشاه بداوش ا ودوا ودخ كلكنه ١٨٦٨ ص ١٢٧ (далее — Бадауни, Мунтахаб ат-таварих ). , "дехкани" [408] Барани, Тарих-и Фируз-шахи , стр. 307. .

Некоторые историки прямо противопоставляют этот термин терминам, определяющим различных представив гелей общинной верхушки [409] Феришта называет крестьян райа, а старшин — мукадаман (Феришта, Тарих-и Феришта , стр. 137). .

В то же время термин "райат" был весьма расплывчат, так как распространялся на различные земледельческие и военно-земледельческие касты: мина, бхати в Верхнем Пенджабе, — в частности в области Диналпура [410] م/، صاج ءء٠.:لا نارلذخ ذنءروز داص ١٨٩١ ص ٣٨-٣٧ (далее — Афиф, Тарих-и Фируз-шахи ). , кунби (или кутомбики) в Гуджарате [411] А. К. Forbes, Ras Mala, Hindoo annals of the province of Uoozerat in Western India , vol. I, London, 1865, p. 241. и т. д.

Рост имущественного неравенства среди индийского крестьянства некоторых областей, в частности двуречья Ганга и Джамны, влек за собой обезземеливание части общинников. Об этом свидетельствует не столько скопление в городах большого числа деклассированных элементов [412] Разорившиеся от голода или каких-либо других бедствий крестьяне, покинувшие свои дома и занимавшиеся бродяжничеством, были известны в Гуджарате как мовы. , людей, работавших по найму и т. д., сколько определенное распространение издольной аренды на земле феодала. Современник Мухаммеда Туглака Ибн-Ватута сообщает, что султан в целях улучшения состояния земледелия приказал соорудить в окрестностях Дели колодцы и на орошенных землях сеять зерновые. Как отмечает путешественник, султан "снабжал людей зерном и деньгами, необходимыми для посевов" [413] Ibn-Batoutah, Voyages d'Ibn-Batoutah , vol. 3, Paris, 1855, р. 299. , а часть продукции этих земель [414] По всей вероятности, речь должна идти о части продукции. должна была стать "доходом казны" [415] Ibn-Batoutah, Voyages …, р. 299. — О попытках Мухаммеда Туглака улучшить состояние земледелия см. также: Барани, Тарих-и Фируз-шахи , стр. 499. . Крестьяне, работавшие на вновь орошенных землях казны, подлежавших возделыванию, авансировались деньгами и зерном и могли — быть, по-видимому, безземельными или малоземельными крестьянами-издольщиками.

Возможно, о тех же попытках Мухаммеда Туглака улучшить состояние земледелия путем сдачи земли в аренду несколько подробней сообщает Барани. Как видно из его сочинения, султан учредил новое ведомство сельскохозяйственных работ — "Диван-и амир-и кохи" со штатом сто человек, именуемых шикдары (буквально: имеющие округ). Значительная часть земли в Дуабе была разделена на большие участки. Специальные чиновники должны — были распределить среди землевладельцев займы из казны. Но выделенные на это средства были расхищены ими, и земли, подлежащие обработке, остались невозделанными. В течение двух лет (1341–1343) около 70 лакхов танка было дано мутакаффилам [416] Мутакаффилам — в современном языке "принявший на себя ответственность". Элиот и Доусон передают его как "надзиратель", а А. М. Хусейн — "контрактор" (Н. М. Elliot and J. Dawson, History of India as told by its own historians , vol. III, London, 1841, p. 250; A. M. Husain, The rise and fall of Muhammad bin Tughluq , London, 1938, p. 176). , обязанным возделывать пустошь, целину (по-видимому, речь шла об арендаторах). Но эти деньги не были израсходованы на возделывание земли. По словам историка, к счастью для мутакаффилов, султан был постоянно занят подавлением восстаний; если бы он вернулся из Тхатта живой, он казнил бы всех мутакаффилов за нарушение ими договоров об аренде [417] Барани, Тарих-и Фируз-шахи , стр. 498–499. .

Некоторые подробности об издольной аренде на землях феодалов или общины содержатся в упоминавшемся трактате-памятке чиновника фиска "Дастур ул-албаб", написанном во второй половине XIV в. В разделе "Мозараэ" [418] Мозараэ — договор об аренде земли, устанавливающий долю каждой договаривающейся стороны в урожае. автор трактата перечисляет условия, которые обычно соблюдались при составлении договоров об аренде: арендуемая земля должна быть пригодной для возделывания, должны быть точно установлены срок аренды, доли договаривающихся сторон в полученном урожае и вид семян "так, чтобы он (арендатор. — К. А .) не мог сеять то, что сам пожелает" [419] "Medieval India quarterly", р. 72. . Автор трактата отмечает, что существует шесть видов мозараэ, из которых четыре являются правомочными, а два — недействительными. Однако, перечисляя эти виды договоров, автор упоминает лишь три, а не четыре вида, имеющих силу арендных соглашений. По условиям этих соглашений: 1) земля и семена принадлежат одному лицу, а труд и рабочий скот — другому; 2) земля предоставляется одним лицом, а труд, рабочий скот и семена — другим; 3) земля и скот предоставляются одной стороной, а семена и труд принадлежат — другой. Соглашения являются недействительными, если одна сторона предоставляет и землю, и быков, и труд, другая же — лишь семена, или же если зерно и быки принадлежат одному, а труд и земля — другому. "В обоих этих случаях, — подчеркивает автор трактата, — мозараэ является недействительным" [420] ibid. .