Карен Юзбашян - Армянские государства эпохи Багратидов и Византия IX–XI вв.

Вслед за приведенным выше отрывком во «Всемирной истории» говорится, что Ашот послал 10 тыс. серебреников в дар новопостроенной церкви, подобно тому как Мамиконеаны купили у Юстиниана в память об армянах западную дверь храма св. Софии за пять четвериков серебра. И далее: «Никита рассказывает, что греки открыли часть мощей св. Григория Просветителя в субботу на пятой неделе великого поста и что у них принято отмечать этот день» [489] Vardan, с. 68; Вардан, с. 116. .

Говоря о вкладе, сделанном Ашотом, Вардан напоминает о символической покупке двери в храме св. Софии в Константинополе с явным намерением подчеркнуть, что Багратуни в щедрости превосходят своих давних соперников Мамиконеанов [490] Дверь была приобретена в 572 г. См.: Garitte, 1967, с. 198–201, здесь же и литература. . Что касается открытия мощей Григория Просветителя, то Вардан в своем сочинении приводит различные версии этого события [491] Вардан, с. 59, 94, 95. . Та, которая изложена в рассказе о прибытии Никиты, согласуется с пространным известием Киракоса Гандзакеци [492] Кир., с. 14. .

По более ранним преданиям получается, что мощи Григория Просветителя были припрятаны в Тордане при императоре Зеноне (474–475), затем доставлены в Центральную Армению, и католикос Нерсэс III (641–661) заложил их в основание колонн храма св. Григория близ Эчмиадзина (Звартноц). Появление новой легенды связано, по всей вероятности, с учреждением праздника Григория Просветителя. В этот период культ святого в Византии принимает широкие размеры. Житие Григория, приписанное Агафангелу, переводится на греческий язык в VIII в., включается в менологии под 30 сентября. Имя Григория Просветителя вносится в греческий православный календарь. В конце IX в. его изображение наряду с другими святыми появляется на южном тимпане храма св. Софии. Популярность Григория в Византии связывают с легендарной генеалогией Василия Македонянина, но фон этого явления был, по-видимому, шире. Это связано с ростом интереса к Армении вообще [493] Garitte, 1946; Peeters, 1942; Mango, 1962; Der Nersessian, 1967, c. 386–389. .

Итак, мы видим, что в рассказе о прибытии Никиты в Армению вымысел, оправдывающий коронацию Василия I, соседствует с легендой об открытии мощей Григория Просветителя и достоверным известием об учреждении праздника Григория Просветителя. Аутентичным следует признать также известие о вкладе Ашота Багратуни. Следует думать, что миссия Никиты действительно имела место, но касалась вопросов не политических, а церковных. Никита, вероятно, был участником очередной попытки осуществления церковной унии с армянами.

Совершенно очевидно, что в IX в., еще в доцарский период, Армения стала предметом пристального внимания со стороны Византии. Ярким доказательством тому является оживленная переписка между сторонами, в которой конфессиональные моменты тесно переплетены с политическими. Активизируя свои действия в Армении, империя стремится вовлечь в свою политику и местные силы. Особенно важную роль эти силы начали играть в условиях возрожденной в стране собственной государственности, т. е. с 80-х годов IX в.

Как уже говорилось в Предисловии, восстановление государственности было обусловлено в первую очередь внутренними причинами: ростом производительных сил Армении, возрастанием политической и экономической мощи местной знати [494] Очерки, 1953, с. 590; Аракелян, 1971; ИсАН, 1976, примеч. на с. 7. . Тем не менее армянская государственность возрождалась под эгидой арабов. Притом что в IX в. появились явные признаки ослабления халифата, арабское присутствие в Армении оставалось реальной силой. С другой стороны, государственная власть восстанавливалась в условиях, при которых арабо-византийское соперничество влияло самым непосредственным образом на ее формирование и дальнейшее функционирование. Это обстоятельство ярко сказалось на развитии политических отношений между Арменией и Византией в IX–X вв.

Поначалу Византийская империя взаимодействовала лишь с Великой Арменией — первым самостоятельным государственным образованием, возникшим в стране. Но после этого политическая карта Армении многократно перекраивалась, появлялись новые государства, которые оказывались в весьма сложных отношениях друг с другом. В IX–X вв. международные отношения связывали империю с рядом армянских государств — царств и княжеств. Для этого периода характерен относительно мирный ход событий. Свою наступательную мощь Византийская империя обращала против утвердившихся в Армении арабских правителей, и только княжество Тарон стало объектом византийской экспансии: в 966 или 967 г. Тарон был присоединен к империи. Но притом что византийское завоевание Армении падает преимущественно на XI в., предпосылки его были заложены много ранее, в период, обозначенный в заголовке настоящей главы.