Карен Юзбашян - Армянские государства эпохи Багратидов и Византия IX–XI вв.

Тем не менее общеимперское влияние в Армении, безусловно, возросло. Константинопольский патриарх констатирует, что его знатный адресат возлюбил общее для всех христиан царство, т. е. Византийскую империю, с глубокой страстью и с намерением чистосердечно ей подчиниться (ειλικρινούς ύποταγης διαθεσει) [470] Darrouzes, 1971, с. 153. 12–14; Phot. Ер., с. 97. 3287–3289. . В заключительной же части ответного послания Фотию князь князей Великой Армении Ашот Багратуни заявляет: «О честный глава и святой отец, я с превеликим удовольствием получил твою грамоту, чтобы нерушимо пребывать нам во служении и подчинении ( спасаб оракан хназандутеан ) вашему святому и богоданному царству, согласно завещанному нам Священному писанию. Мы от этого никогда не уклоняемся, но, напротив, всегда о том помышляем, постоянно ждем наставлений о подчинении и служении, которые могут быть переданы нам каким-либо повелением от вашего самодержавного царства. Неукоснительно и без нерадивости мы в усердии исполняем на пользу эти повеления — благоразумно, в страхе (божьем) и под воздействием вышней благодати» [471] КП, с. 293–294; ППС, 11, вып. 1, 1892, с. 226. 5–13. Ср. рус. пер. там же, с. 278. См. также: НА, стб. 469–470.365. Касаясь терминологии этого отрывка, следует, в частности, хназандутюн соотнести с υποταγή, а храман — с πρόσταγμα предыдущего письма (Darrouzes, 1971, с. 153. 4 и 13; Phot. Ер., с. 97. 3279–3288); тагаворутюн — это обычное соответствие византийской βασιλεία. См.: Бенешевич, 1921, с. 2, примеч. 2. .

Переписка Фотия с Ашотом Багратуни падает, вероятно, не на первое, а на второе правление патриарха, т. е. на 877–886 гг. Политические идеи послания Ашота предвосхищают ситуацию, когда князь князей, чтобы возложить себе на голову царский венец, должен будет заручиться благосклонностью не только халифата, но в равной мере и Византийской империи.

С армянскими планами Византии в доцарский период связаны, наконец, и легенды о происхождении императора Василия Македонянина, основателя новой династии. Василий I (867–886) происходил из армян, в настоящее время это можно считать доказанным [472] Тер-Саакян, 1905, 1, с. 335–355; Васильев, 1906; Der Sahagian, 1911; Adontz, 1965, с. 47–108. . Но, используя это случайное обстоятельство, пропаганда объявляла нового императора потомком армянских Аршакидов. Биограф патриарха Игнатия Никита Пафлагонянин, ярый противник Фотия, рассказывает, что, стремясь подольстить сместившему его Василию Македонянину, Фотий сочинил ложную генеалогию последнего. Согласно этой родословной, Василий вел происхождение от армянского царя Трдата Великого. Родословная доходила до отца будущего императора, у него должен был родиться сын Веклас. Это имя составлено из начальных букв имен самого императора, его супруги и четырех сыновей, соответственно: В(асилий), Е(вдокия), К(онстантин), Л(ев), А(лександр), С(тефан). Фальшивку подбросили императору и внушили якобы, что раскрыть загадку имени может только Фотий. Патриарха вызвали ко двору, он истолковал документ, раскрыл смысл имени Веклас, к вящему удовольствию Василия Македонянина [473] PG, 105, стб. 565–568. . Симеон Магистр также сообщает, что родословную императора Фотий умышленно возводил к Трдату, царю Великой Армении. После этой проделки отношения между Василием и Фотием значительно улучшились [474] Сим. Маг., с. 689–690; Глик., с. 552–553; Манас., стихи 5311–5319. .

Об аршакидском происхождении Василия вспоминает его сын и преемник Лев VI [475] Надгр., с. 44. . Биограф же Василия, его внук Константин Порфирородный посвящает генеалогии основателя македонской династии значительный раздел своего сочинения. И здесь Василий I выступает как потомок царя Великой Армении Трдата Аршакида. Но Константин Порфирородный не ограничивается констатацией царского происхождения Василия. Он отмечает провиденциальный характер прихода к власти последнего. Говоря о начале царствования своего деда, он отмечает: «Тогда исполнилось реченное за 350 лет предсказание и пророчество прозорливейшего из иереев и монахов Исаака, который, будучи сам из Аршакидов, узнал через видение, что по истечении этого времени один из потомков Аршака должен овладеть скипетром ромейского царства» [476] Прод. Феоф., с. 241. 17–22. .

Приведенные выше выдержки давно вошли в научный оборот, их критике посвящена немалая литература [477] См., например: Adontz, 1965, с. 81 и сл; Moravcsik, 1961; Бартикян, 1970, с. 253–254, примеч. 17 и др. . Рассказ о загадочном документе с именем Веклас исходит из окружения отстраненного патриарха Игнатия и имеет целью лишний раз опорочить Фотия в период, когда намечалось его сближение с Василием I. Известно и литературное клише, в соответствии с которым создавался этот рассказ. Участие Фотия в этой проделке (в том виде, как это изложено Никитой Пафлагонянином) отвергается всеми исследователями. Следует думать, однако, что именно Фотий, который в это время принимал активное участие в сношениях с армянами, был автором фантастической родословной Василия Македонянина — не только самой идеи о его аршакидском происхождении, но и подробного рассказа, который мог быть переложен Константином Порфирородным. Что касается видения, то здесь необходимы некоторые уточнения. Названный здесь «Исаак» — армянский католикос Сахак. Выше уже говорилось (гл. 1, разд. 4), что, согласно Лазару Парпеци, Сахаку было видение. Сахак понял, что Аршакиды вскоре утратят царскую власть, а потомки Григория Просветителя — священническую, но, что близ того времени, как объявится мерзость запустения, царский престол вернется к отпрыскам Аршакидов, а патриарший — к потомкам Григоридов. Время до появления мерзости запустения определяется в 350 лет [478] Лаз. Парп., с. 33.16–20, 34.9–13, 29–32. .